- Я посвятили всю свою жизнь разъяснению сложных научных принципов простым обывателям.

— А вы не думали делать что-нибудь полезное в этой жизни?!

24.04.2025. Термин Economic anthropology на русский язык правильно переводить как «экономиксная антропология», ведь первое слово «economic» происходит не от «economy», каким обозначают «экономику» в английском языке, а от наименования «Economics», которым в англоязычных странах называется западная неоклассическая экономическая теория, поэтому русский термин ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ оказался свободным. Когда же в начале третьего тысячелетия появилась НЕОКОНОМИКА Григорьева, то по периоду действия это была лишь теорию капитализма, как марксизм и маржинализм. К сожалению Олег Вадимович Григорьев не успел понять, что новая экономическая теория может быть создана только как экономическая антропология. Поэтому данной работой я пытаюсь исправить это упущение создателя русской экономической теории.

Новая экономическая теория может быть создана только как экономическая антропология, ведь экономические отношения есть результат эволюции единиц существования в Природе приматов биологического рода Homo.

Вообще-то, читая заголовок ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ, люди настраиваются на то, что перед ними рассказ о преодолении первобытными людьми проблем своего выживания, с которыми они сталкиваются в состоянии - практически с голыми руками, и решают - путем изобретения нового орудия труда. Успех рассказов про жизнь древних людей объясняется тем, что жизнь первобытного человека сопереживается читателем как биография личного предка, но еще и потому, что читатель в каждом сюжет о жизни предка надеется, наконец-то, найти ответ на вопрос о смысл его собственного существования. Ведь если цель жизни человека как биологического организма понятна - это размножение ради продолжения существования своего вида в виде нового поколения потомков, то тогда - зачем весь этот лишний антураж, начиная с приобретения разумности, и этой погоней за материальным достатком, в ходе которой та первоначальная биологическая цель часто и теряется?

Не имея ответа на этот вопрос люди придумали себе миф о собственной уникальности, на основании которого и поверили в оторванность от остальной живой материи на планете. И только экономическая антропология обнуляет всю философию, так как просто объясняет возникновение человечества как переход стай одного из родов приматов к структуре форм существования, давно найденных общественными животными, такими как муравьи, пчелы и т.п.

Для размножения вполне хватало того уровня потребления, которого достигли

3.3.1. Возникновение экономической антропологии как дисциплины произошло на той части мира, где с конца 19 века господствовала маржиналистская экономическая концепция, поначалу считавшаяся «психологической», так как в её основе лежало примитивное представление, что раз у разных товаров разные потребительные свойства, то единственное, что в них есть общее - это психическое ощущение УДОВОЛЬСТВИЯ-УДОВЛЕТВОРЕНИЯ, которое испытывает потребитель от приобретения-и-потребления, которое маржиналисты назвали словом ПОЛЕЗНОСТЬ.

3.3.2. вовм ым что их объединяет потреблении товара как перетекании И из товара в тело потребителя нлч лении продукта малыми порциями, но за отсутствие подкрепления в реальной жизни, её тогда еще называли «формальной». (Обращаю внимание читателя, что марксизм был еще мало кому известной маргинальной теорией, и марксистская политическая экономия станет известной, лишь после того, как большевики захватят власть в Российской империи.)

3.2.1. Замечание 1. Конечно, хочется написать текст, который будет понятен любому читателю, то есть, человеку без какой-либо подготовки. Я стараюсь, хотя из-за этого текст становится заметно больше. Как правило причиной непонимания является незнание значения терминов, но при изучении истории экономической нельзя обойтись без разъяснения ситуации с экономическими теориями, которые для антропологии являлись базовыми. Тем более что никто не объяснил россиянам, что после 1991 года государство перешло на западный либеральный экономикс, как в англоязычных странах называют неоклассическую экономическую теорию, а марксизм был заброшен, хотя в некоторых вузах продолжается преподавание марксистской политэкономии. А признание одновременно двух теорий объяснялась разделением на два противостоящих блока - капиталистического и социалистического существованием, в которых их разные базовые идеологические теории предопределяли разный подход к изучению древности.

3.2.2. Первой полноценной экономической теорией была политическая экономия, которую Адам Смит написал как оружие против аристократов-землевладельцев, но в ней была трудовая теория стоимости, которая признавала ТРУД фактором СТОИМОСТИ. Однако в Западной Европе - как наследие Римской империи - сохранялось двойственное понимание труда ТРУД как удел рабов, и трудовая деятельность свободных граждан. Поэтму даже в 19 веке - ТРУДОМ, создающим СТОИМОСТЬ, считался только тот непосредственный труд, когда изготовитель лично своими руками изменял форму сырья-полуфабриката. Никто не понимал промышленное производство как РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА, поэтому труд самого владельца предпринимателя, управленцев и остального персонала, кроме труда непосредственных исполнителей операции над товаром, не считался ТРУДом, производящий СТОИМОСТЬ, он вообще обществом не понимался занятием достойным для свободных граждан, соответственно, и самими политэкономами не считался его тем ТРУДОМ, который был в их теории. Причиной было заимствование из латыни слова «labor», как труда рабского тяжелого, которым свободный гражданин заниматься не мог, поэтому в каждом языке были собственные термины для обозначения деятельности свободных людей (Arbeit, work, job), но дело в том, что в самой-то трудовой теории стоимости - ТРУДОМ, создающим СТОИМОСТЬ, считался именно рабский «labor».)

3.2.3. Непонимание имеет место и сегодня, например, если спросить простого рабочего у станка, чем по его мнению занимаются управленцы и бухгалтера в отдельном здании завада,то он скажет, что эти паразиты, зарплата которых есть воровство из той добавленной стоимости, которая создана исключительно его руками. Действительно, если ТРУДом создающим СТОИМОСТЬ считать исключительно труд исполнителей операции непосредственно руками в техпроцессе изготовления товара, с исключением остального персонала предприятия, то эти исполнители, которых Маркс соединил в одно сообщество под названием РАБОЧИЕ, и есть создатели всех ценностей в мире. Но тогда сразу распределение прибыли от продажи товара становится несправедливым, так как РАБОЧИЙ, которого и теория стоимости и заблуждение общества считало единственным создателем товара, не получал всю выручку, как то следовало из понимания частной собственности. (Общество еще отождествляло исполнителей одной операции с ремесленником, который был создателем, которому по праву собственности и должна была принадлежать вся выручка, а на предпринимателя смотрели как на субарендатора, всего лишь предоставляющего помещение нескольким ремесленникам=рабочим, и его справедливая доля не может быть больше арендной платы за помещение.) Фактически выводы из трудовой теории стоимости подкрепляли требования рабочих за повышение оплаты труда, кроме того, что политэкономия доказывала присвоение-воровство капиталистом выручки от продажи товара.

3.2.4. При этом к началу 19 века в большинстве стран Европы к власти приходит буржуазия, которая уже породнилась с аристократией, и политическая экономия, бывшая орудием борьбы с аристократией, стала не только ненужной, но и антикапиталистическими выводами, которые следовали из её трудовой теории, вызывала недовольство со стороны властвующих капиталистических элит. Сами буржуазные политэкономы прикладывали все усилия в поиске нового фактора СТОИМОСТИ, в надежде им заменить неугодный созидательный ТРУД рабов-рабочих. Но после непонятного отказа последователей Адама Смита (я говорю о кружке Давида Рикардо, потом Стюарта Милля) от его учения о РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА, сами политэкономы уже не могли вывести политэкономию из теоретического тупика (изъяном трудовой теории и воспользовался Маркс, превратив политэкономию в подтверждение собственных радикальных утопий), и когда в середине 19 века по Европе прошла мощная волна рабочих восстаний, элиты принимают решение сменить официальную экономическую науку.

3.2.5. Недовольство политэкономией со стороны элит к последней трети 19 века достигло такой степени (элиты боялись повторения выступлений, а тут еще и официальная экономическая наука, находящаяся на содержании государства, подтверждает матриальные требования трудящихся), что стоило лишь трем экономистам (незначительным и больше практикам) почти одновременно предложить собственные теории, исключающие ТРУД из факторов СТОИМОСТИ, как элиты капиталистических государств тут же признают их официальной экономической «наукой», даже несмотря на то, что, и тогда, и до сих пор, ни одна из альтеративных теорий стоимости не доказана. Этих авторов назвали маржиналистами, так как эти фантазеры считали, что любое благо, включая и товар, такие как дом или автомобиль, люди потребляют порциями, но не ради получения их потребительских свойств, удовлетворяющих жизненно-необходимые потребности людей, а исключительно ради лишь некого наркотика по названию ПОЛЕЗНОСТЬ, вызывающего ощущение удовольствия=счастья от приобретения-обладания, содержание которого в товаре имеет предел этой ПОЛЕЗНОСТИ, а по-французски слово «граница» это «margo», то «маржа» на русском это предел-граница. Но, если читатель решил, что он уже что-то понял в маржинализме, то он ошибается - в маржиналистской концепции вообще волшебное распределение ПОЛЕЗНОСТИ по порциям потребления товара, так как в первых порциях содержание наркотика максимальное, а потом все меньше и меньше, так что после превышения ПРЕДЕЛЬНОГО МАКСИМУМА ПОЛЕЗНОСТИ внутри человека, в которого из товара перетекала ПОЛЕЗНОСТЬ, при продолжении им и дальше потреблять товар, эта самая ПОЛЕЗНОСТЬ куда-то начинает «убывать» (вместе с ощущением счастья), а так как организму человека «излишняя» ПОЛЕЗНОСТЬ уже вредна, то в лишних порциях (следующих за порцией с «нулевой» ПОЛЕЗНОСТЬЮ) она уже становится «отрицательной», и дальнейшее потребление лишь снижает уровень общей ПОЛЕЗНОСТЬ, полученной потребителем от потребленного товара (подразумевается ественная норма потребления продукта в необходимом-и-достаточном объеме).

3.2.6. Не удивительно, что маржиналистскую концепцию поначалу называли «психической» - и не по причине крайней степени бредовости, а по той причине, что маржиналистское понятие «ПОЛЕЗНОСТЬ», бывшее очевидным образом ОЩУЩЕНИЕМ, могло быть категорией только психиатрии. Понимая, что весь это бред как науку нормальные люди принять не смогут, не смогут - вообще понять без того, чтобы их ввести в состояние оболванивания, маржиналисты из психической концепции решили переименовать её в формальную экономическую теорию, надеясь, что смогут-так обмануть - по принципу: раз в реальности этого быть не может, но если представить, что оно как бы может быть - пусть - в нереальности, то есть формально (?), эту мечту маржиналистов о существовании ПОЛЕЗНОСТИ можно будет «вдуть» в уши апологетов как реальность, мол, если найдутся люди, которые согласятся ЭТОТ БРЕД признать реальным, то их уж можно дурить, не жалея и не стесняясь,так как не надо уже бояться, что они когда-нибудь очнутся. (Думаю, вскоре маржинализм будут изучать как один из самых массовых психозов в мире. Марксизм - так же, но этот был и менее масштабным, да и червоточина была Марксом запрятана глубже.)

3.2.7. Раз я уже упомянул марксизм, то надо сказать, что он появляется одновременно с маржиналистской концепцией, но в Европе про Маркса и его концепцию знал лишь узкий круг теоретиков экономистов и революционеров, и только победа большевиков сделала Маркса и Энгельса известными в мире. И антропология, которая начинает складываться в виде археологических находок и на основе личных исследований обществ, ведущих еще древний образ жизни, никаким образом с марксизмом не могла быть связана. Методологическое влияние марксизма на российскую этнографию, которая в период СССР была аналогом западной Economic anthropology, начинается уже после Великой отечественной войны, и я считаю вершиной марксистской экономической антропологии творчество Юрия Ивановича Семёнова, но критиковать советскую этнологию я буду после разбора причин несостоятельности западной экономиксической антропологии. И крах западной Economic anthropology был предопределен научной несостоятельность маржиналистской концепции, которая в начале 20 века еще назвалась формалистской.

3.4.1. И пока археологический материал собой представлял разрозненные данные, то у формалистов имелась возможность создать «formalist model», и очевидным образом эта модель древних экономических отношений была построена по шаблонам западной формальной экономической теории. Конечно же, «формалистская модель») архаичной экономики «обществ без рынков, регулирующих цены» делала их аналогом капиталистической «neoclassical economics» (неоклассической экономики) [ВТ: Здесь слово «economics» в значении «хозяйство=экономика»]. (Само переименование economics, ставшего мейнстримом маржинализма, себя в неоклассическую теорию с само-присвоением характеристики - «neoclassical» можно считать попыткой экономиксистов «примазаться» к заслуженной славе и авторитету классической политэкономии Адама Смита, которая тогда и получила приставку «классическая», отчасти побочно для размежевания официальной буржуазной политэкономии от марксистской, ставшей «советской».)

3.9.

Квинтэссенцией западной науки является методологический индивидуализм, то есть, представление о человеке как ИНДИВИДЕ, то есть, атомарном творении некого Создателя, который уже следуя собственным интересам, может входить или выходить из сообществ с другими. А представление об обществе в древности у людей возникало, когда их соплеменники собирались в одном месте, но каждое общество было конкретным, как перечень или набор людей в пределах некой территории. Поэтому даже сегодня в западной науке вершиной представлений об обществе является представление общества как множество ИНДИВИДОВ, порожденных Создателем где-то в пространстве и, собравшихся-сгустившихся - по собственной воле - в неких географических границах.

3.9. Причиной несостоятельности субстантивистской концепции были - догматическое представление самого понятия ЭКОНОМИКА и ошибочное представление ОБЩЕСТВА, так как они, равно как и формалисты, исповедовали всё тот же методологический индивидуализм. В результате субстантивисты не могли признать переход блага по линиям родства, брачным узам, культурным и религиозным традициям «экономическими» в парадигме все той же формалистской экономической концепции, которая господствовала на Западе и, которую все западные антропологи признавали исходным базисом для понимания примитивных обществ, поэтому приходили к выводу об отсутствии в примитивных общества того, что они сами считали «экономикой». С одно стороны, реальный материал заставлял отрицать применимость маржинализма как якобы универсальной экономической теории (что было кредом представителей формалистической концепции) к изучению древних обществ, поэтому субстантивисты настаивали на создание отдельной теории, а с другой стоны - сами создать её не могли. Ведь при полном отсутствии знания о первичном общества, субстантивисты не могли просматривать усложнение и развитие экономических отношений, поэтому западная экономическая антропология и чуралась эволюционизма в приложении к обществам.

1.3.1. Надо признать, что благодаря Юрию Семёнову в советской этнологии (а Семёнов до конца жизни оставался советским марксистом, и за значимость его вклада в модернизацию марксизма его не зря называют четвертым классиком марксизма) произошел настоящий прорыв, но ограничения, накладываемые, и аксиоматикой и догмами самих отцов марксизма (Маркса и Энгельса), перекрывали марксистской этнологии возможность стать научной дисциплиной. (Чтобы не углубляться, укажу на едва ли не главное препятствие, каким являлась несовместимость марксизма с эволюционизмом, и если, даже допустить, что в историческом материализме был бы исторический подход, то сама категория история - по времени предмета - получалась ограниченной снизу моментом появления задокументированности, тогда как антропология и этнография, должные исповедовать подход эволюционный, очевидно, выходили за этот нижний предел истории. Но реально в историческом материализме с историческим временем все намного печальнее, так как Маркс назначил движителем истории классовую борьбу, и тем самым лишил марксистов возможности изучать период до-классовых обществ. Конечно этнологи-марксисты пытаются продвинуться в глубь истории, но так как скальпель у них всё та же борьба классов, то умудряются находить даже в СЕМЬЯХ и РОДОВЫХ ОБЩИНАХ эксплуататоров и эксплуатируемых, но это, креме того, что смешно, еще и противоречит уже другим установкам Маркса - о отсутствии иерархии, эгалитарности и равноправии в первобытном коммунизме.)

И тут мы подошли к пониманию такого обстоятельства, как необходимость для экономической антропологии (как и любой социальной дисциплине) опорной экономической концепции. До недавнего времени в мире было ДВЕ экономические концепции - маржинализм и марксизм (хотел сказать про марксизм, что его признают уже с оговоркой, но я считаю, в большей степени подлогом с терминами является маржинализм). В данной монографии я буду часто критиковать ортодоксальные экономические концепции как раз по поводу их научной несостоятельности, но главное, что должен понять читатель: - после краха всех экономических концепций и все общественные-социальные науки оказались подвешенными в пустоте. Тексты - есть, а содержания - ранее неважно какое по научному содержанию теперь наконец признано неверифицированным.

1.3.2. Немного фактов из истории науки, которые привели ее к сегодняшнему краху. Так сложилось, что благодаря зарождению капитализма именно в Западной Европе, экономическая мысль на этом континенте развивалась ускоренными темпами, так что обогнала все остальные, включая и дисциплины, изучающих ЧЕЛОВЕКА, хотя он, очевидно, был субъектом этих теорий. Экономические теории появлялись в силу необходимости, в силу потребности понять стремительные изменения в экономике европейских стран, вступивших на путь капитализма, но в позднем Средневековье даже не было понимания самого ОБЩЕСТВА, так как в знаниях еще господствовали догматы церкви. В результате все экономические теории если и появлялись, то всего лишь в виде личных описаний наблюдаемых авторами феноменов, но понятно, без какого-либо глубокого понимания их сути. Благодаря великим умам эти описания даже стали принимать как науку, хотя теории, по своему смыслу - при отсутствии понимания самого человека и общества, были все так же лишь догадками - подбором объяснений - о сути явлений. Тут странно другое, что человечество до середины 20 века жило в иллюзии, что у него есть аж 2 НАУЧНЫЕ экономические концепции - (1) политическая экономия и (2) маржинализм, и этот абсурд продолжался до середины 20 века, пока в теории познания не произошел прорыв, так что, лишь по формальному признаку несоответствия критерию научности, все существующие экономические теории были признаны ненаучными.

1.3.3. Само по себе одновременное признание двух экономических концепций уже противоречило самому понятию науки, но их существование определялось не логикой науки, а решением элит нескольких стран Европы в конце 19 века заиметь идеологию, в результате чего мир разделился на 2 лагеря, признающих и разные экономические концепции. (С высоты сегодняшнего времени мы уже хорошо понимаем, что причиной войны-называемой-противостоянием Западного мира с СССР была не идеология, ведь сегодня в странах Северной Европы социализма уже больше, чем в СССР. Настоящей причиной надо считать древнюю глубинную борьбу на континенте элит двух территориальных империй - формально несложившейся западноевропейской империю тевтонских народов (где императора замещал Римский папа) и Руси, как сложившейся империи восточных славян. Благодаря росту своего богатства по причине зарождения капитализма в Западной Европе - верховенство в империи западной Европы перехватили англо-сансонские элиты, сначала элиты Великобритании, потом США, которым для мирового господства постоянно мешало существование независимой Руси, пусть и под названием СССР, впрочем, ничего не изменилось и после возвращения привычного наименования Россия.)

1.3.4. Вообще-то основными потребителями науки - по определению - являются элиты государств, они же и заказчики, оплачивающие расходы на ее содержание, но в условиях подготовки к войне, прикрываемой, якобы, идеологическими расхождениями, истинность самих теорий уже перестала интересовать власти капиталистических государств (первое поколение элит точно знало о пустоте маржинализма, не меньше, чем о анти-капитализме марксизма), поэтому отпала надобность в научной конкуренции теорий в виде взаимного опровержения, да и сами концепции этого сделать просто не могли, потому, что обе - марксизм и маржинализм - были ложными, маржинализм как ложь изначально уже сам по себе, а марксизм как ложная социальная утопия про революции (отдельно можно сказать про политическую экономию, в которой были зерна научного, но в силу утраты РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА, она даже в марксистском изводе уже не могла преодолеть теоретический тупик в ТРУДОВОЙ ТЕОРИИ СТОИМОСТИ). Поэтому в 20 веке общественные науки становятся (как была и политэкономия) лишь знаком престижа, показателем того, что правящие элиты могут себе позволить содержать «ученых», ценность которых свелась лишь к участию в модификациях идеологии в угодном элитам сиюминутном направлении. И боролись не концепции, а две идеологии - так называемые, «либерализм» и «коммунизм», в ходе чего опровергались лишь - и так ненаучные - социальные утопии, что и считалось опровержением соответствующих экономических теорий. (Отметим, что в СССР марксистские политэкономы про маржинализм знали мало, потому это бред практически не критиковали, теперь же он стал официальной концепцией России, что и показала безумная политика Центрального Банка в 2024-25 годах.)

1.3.5. Показательно, что когда произошло одновременное признание всех экономических теорий ненаучными (фальсификация), то элит это ничуть не озадачило, хотя по логике надо было бы ожидать, что они будут «бить в набат». Но с самого начала официального признания экономических теорий государствами (надо понимать - руководствами к собственным действиям) в своей практике ни одна из правящих элит никакой из экономических теорий никогда не руководствовалась (может, лишь Центробанк Россия в 2024-25 годах). А после развала СССР в мире вообще осталась одна экономическая концепция, понятно, что самая пустая маржиналистская, а марксизм, оставшись без поддержки государства, содержательно оказался не менее несостоятельным. Страны социалистического лагеря (и вряд ли можно понять, что под называнием «марксизм» поддерживают в Китае) перешли на западную экономическую концепцию, так что откровенно антинаучный маржинализм безусловно стал-таки господствующей теорией. (Так как в СССР марксистскими политэкономами были - по должности - лишь преподаватели вузов, а преподавание Микро-Макро (в России неоклассическую теорию чаше подавали именно под таким названием) обещало большую зарплату, то большинство политэкономов мгновенно стало экономиксистами, предав массу российских кухонных марксистов, так и не узнавших, что правительство еще в СССР исповедовало западный economics.)

Думаю, предыдущий текст справился со своей задачей - теперь читатель знает про кризис в науке

понимает что

Не хотелось затягивать вводную статью, но предыдущий текст оказался перегружен терминами наверняка мало понятными некоторым читателям.

1.7. Современный экономический кризис наконец-то прекратил абсурд, существовавший не одно тысячелетие, когда люди создавали гипотезы, не имея понятия о природе человека, а общество представляли как заключение каких-то договоров о правилах общежития. Отчетом на первый вопрос - почему такое положение - фактически тотальной - невозможности иметь настоящие знания о человеке и обществе надо считать то обстоятельство, что ЭТО никому не надо было, так как предыдущий переход из предшествующей формации в следующую происходит по объективным причинам, и предыдущий переход от союзов племен к государствам в виде первых Великих Цивилизаций происходил в доисторические времена, когда таких знаний не требовалось, как в период волны образований государств в начале нашей эры у тевтонских, славянских народов. Можно было бы упомянуть еще семитские и тюркские народы, как и татаро-монголов, но мы находимся в плену так называемого европоцентризма, так как всё наше представление о науке связано с Европой, а на европейскую науку волна государство-образования у этих народов, имела опосредованное влияние. Вообще про этот факт, что НАУКА есть чисто европейское явление, обычно упоминают вскользь, но как ни странно это важная информация для общего понимания того искривления хода развития человечества, которое сотворил капитализм. Некие подобия академий наук были еще до нашей эры как институты государства в восточных ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ИМПЕРИЯХ, когда на территории Европы люди жили еще в составах ПЛЕМЕН, а сегодня. когда мы говорим про НАУКУ, то, безусловно, подразумеваем только европейскую науку, и не секрет, что становление европейской науки мировой произошло по причине становления самой Европы самым сильным и богатым регионом мира, причиной которой был капитализм.

1.4. Сама же содержательная часть экономических концепций более 150 лет никого не волновала (власти капиталистических государств, признавшие маржинализм, знали про его пустоту, а большевики в СССР сразу объявили марксизм библией, не подлежащей критике), пока уже в начале нового тысячелетия разбираться с этим не решился Олег Григорьев, который прекрасно знал и марксистскую политический экономию, а после перехода России в 1991 году на economics (как в англоговорящих странах называют неоклассическую экономическую теорию) был вынужден изучить и всю западную либеральную концепцию (маржинализм). Возможно, знание сразу двух теорий - маржинализма и марксизма - было не только у Григорьева, но это обстоятельство надо считать критичным условием для понимания того, насколько глубок был кризис, в котором находилась экономическая наука на начало третьего тысячелетия. Однако, думаю, настоящей причиной возникновения НЕОКОНОМИКИ был шок от превращения России, вполне экономически развитой, в страну третьего мира, причем, против всех прогнозов, даже западных экономистов. Ведь причиной распада СССР считалась надежда, которую разделяли и элиты, и народ, на быстрое становление России одной из самых богатых стран капитализма, но этого не произошло, и в поисках объяснения этого - необъяснимого ортодоксальными теориями - краха экономики России Григорьев и обратился к истокам политической экономии, и главное, что он там обнаружил сразу - было необъяснимое забвение последователями Адама Смита его учения о РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА. И это забвение РТ стало для Григорьева побуждением восстановить первозданную политэкономию с утраченным РАЗДЕЛЕНИЕМ ТРУДА, как оно было у Смита, так как стоило лишь самому Григорьеву сделать РТ фактором экономики, как многие проблемы, принципиально неразрешимые в ортодоксальных теориях, становились понятными. Сегодня можно сказать, что НЕОКОНОМИКА Олега Григорьева состоялась, но что это за теория?

1.4.1. Видимо, поначалу сам Олег Вадимович думал, что путем введения РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА как нового фактора - он сумеет создать аналог существующим теориям, эдакую улучшенную политическую экономию, «григорьевскую» по аналогии с «марксистской», но, анализируя одно положение политической экономии за другим, он был разочарован, в первую очередь, невозможностью какого-либо объяснения возникновения феномена даже при помощи исторического подхода. Ведь во всех ортодоксальных теориях все экономические отношения считаются универсальными для всех времен, но без временного измерения эти отношения становятся капиталистическими, а без пространственного измерения экономика становится точечным объектом. И Григорьев выдвигал исторический подход как способ понимания проблем в экономике, что и обеспечило глубину его анализа в книге «ЭПОХА РОСТА», но так получилось, что при жизни Олег Григорьев так и не успел понять, что исторический подход ограничивает и его теорию только периодом письменной истории, тогда как для полноценной науки про экономику нужен подход эволюционный.

эволюционный подход

соотношение ЭКОНОМИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ с НЕОКОНОМИКОЙ

1.5. Думая, для понимания сути ЭКОНОМИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ надо рассмотреть её соотношение с НЕОКОНОМИКОЙ, как базовой экономической наукой. Это позволяет понять причины появления ЭКОНОМИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ, все экономические теории были не только исследованиями самих экономических феноменов, сколько создавались для решения насущных политических проблем. Адам Смит писал свою книгу как обвинение в адрес аристократов, так как считал наследственных землевладельцев главными врагами капитализма, Карл Маркс занялся экономикой ради обвинения уже капиталистов в воровстве прибавочной стоимости. Для Олега Григорьева такой насущной проблемой был поиск выхода из современного кризиса, так как он сделал вывод, что всё человечество на долгие годы погружается в депрессию. И, если оценивать сегодняшнее состояние НЕОКОНОМИКИ, то она собой представляет лишь экономическую историю капитализма, то есть, она - как и предыдущие - так же ограничена временными рамками капитализма, подтверждением чему является смысл названия «Эпоха роста», как лишь другого обозначения периода капитализма, который, при всей неоднозначности, действительно сопровождался ростом уровня потребления на всей планете.

1.5.1. Понятно, что самого Григорьева, в первую очередь, интересовали проблемы современности, и это естественно, что он, найдя свой фактор для исследования, тут же погрузился в теорию капитализма. Но тема капитализма столь обширна, что для ее изучения не хватит никакой жизни, поэтому изучение докапиталистического периода было заменено регуляторными экскурсами к тем или иным отдельным экономическим событиям в истории. И хотя Григорьев сам же говорил, что для того, чтобы заглянуть далеко в будущее, надо продвинутся как можно дальше в прошлое, для охвата еще и дальней истории экономики ему просто не хватило времени жизни. Но в далеком прошлом нет письменной истории, поэтому исторический подход, может, и не ошибочный, но является точно - неполным, так как не позволяет «заглянуть» за пределы истории цивилизаций в то далекое прошлое, где и возникали экономические феномены.

1.5.2. При этом Григорьев обосновал вывод, что в ближайшей перспективе человечество уходит (возможно, на столетия) в системный кризис капитализма, но до формулирования путей выхода из кризиса дело не дошло. Больше того, преувеличивая экономические факторы, Григорьев не считал возможным раскол мира на блоки, и выход государства из единой мировой экономической системы считал экономическим самоубийством, но, как показывают нам последние события, миром правит не экономика - в смысле сохранение жизненного уровня рядовых граждан, а интересы элит, а элитология в неокономике осталась в зачаточном положении. И понятно, почему теория элит не получила развитие нигде, и тут НЕОКОНОМИКА не исключение, ведь для элитологии нужна ТЕОРИЯ ОБЩЕСТВА, а в ортодоксии - может, для читателя это неожиданно, нет самого-то понятия ОБЩЕСТВА, и я сомневаюсь, что и Григорьев успел бы дойти до понимания ОБЩЕСТВА, ведь общество - это предмет исследования экономической антропологии, а её еще надо было создать.

1.5.3. Нельзя сказать, что никто не занимался проблемой первичного общества, но, во-первых, в 19 веке все экономические теории проскочили мимо эволюционизма, а в начале 20 века на Западе вообще произошел отказ от эволюционной теории (См. кризис дарвинизма), и единственным способом «добраться» до понимания первичного общества оставалась концепция прохода каждого общества через череду обязательных общественно-экономических формаций, которая присутствовала только в марксистской этнологии (этнографии) в статусе плохо проработанной гипотезы. Однако после запрета дискуссии об азиатском способе производства поиски первичного общества стали невозможны и в СССР (в мире они прекратились, так как все участники пришли к пониманию неполноценности своих оснований). При этом находки окаменелостей новых видов первобытных людей поневоле заставляют западных антропологов заниматься эволюцией рода Homo (и в современной России в сфере антропогенеза есть популярные палеоантропологи (скорее биологи), например, Дробышевский), но изучение эволюции общества исчерпало себя, тем более все этнологи в современной России перешли на принципы западной «науки». Надо констатировать, что ортодоксальную антропологию нельзя характеризовать как «эволюционную», а то, что называют термином Evolutionary anthropology является той же Biological anthropology, на русском языке называемой - Физическая антропология, то есть, узкой биологической дисциплиной, изучающей эволюцию человека, биологическое разнообразие человечества во времени и в пространстве, процессы роста и развития организма человека. эволюционная антропологии.

1.6. Скорей всего, некоторые читатели удивятся, но во всех существующих экономических теориях нет определений ни субъекта, ни общества, хотя последнее является средой для экономических действий первого, а всё вместе экономисты называют предметом своего исследования. По факту в теориях есть лишь термины, а их значение определяют те функции, которые авторы теорий приписывают моделям человека и общества, но при отсутствии объективного понимания, ничего не стоит автору через аксиоматику приписать термину именно те функции, наличия которых он потом с успехом доказывает в своей теории. Собственно, на этом порочном круге тавтологии стоит вся ортодоксальная маржиналистская концепция (экономиксисты настолько не знают ядро собственной концепции, что доказывать то, что у них в аксиоматике), антинаучность которой обусловлена уже тем, что её стержнем является методологический индивидуализм, так как ИНДИВИД - это представление о человеке людей, живших не только задолго до нашей эры, но и верящих в возможность отождествления человека с атомом. Удивительно другое, что даже сегодня никого не возмущает факт, что вся общественная «наука» еще основана на методологическом индивидуализме. Понятно, что продолжительность жизни этому подходу к человеку как атомарной сущности - в течении двух тысячелетий - обеспечивалась за счет поддержки христианской церкви, так как атомарность ИНДИВИДА вполне соответствовала библейский версии создания человеке, но почему же сегодня никто не пытается от него отказался? А ответ простой - тогда у «ученых» вообще не будет «модели человека», а что еще страшнее - без ИНДИВИДА, всем откроется, что всё что написано, якобы, как наука про человека является «тыквой». Однако, если с антинаучностью всех теориями, типа маржинализма, открыто признающих методологический индивидуализм, все понятно, то есть еще науки, скрывающие или не понимающие свою принадлежность к креационизму. Среди, якобы, атеистических теорией обычно первой называют марксизм, но, сколько бы не называли марксизм атеистическим учением, в марксизме есть, для него «краеугольный камень», которым является пункт о никогда не существовавшем «первобытном коммунизме», настаивая на котором адепты Маркса не понимают, что переводят марксизм в разряд теорий, признающих существование СОЗДАТЕЛЯ.

1.6.1. Думаю, сам Маркс даже не догадывался, что его представление об обществе свидетельствует о его признании версии о божественном происхождение человека. Для понимания нужно рассмотреть последовательность рассуждений. Поначалу примем к сведению, что как это типично для Маркса, он сам ответ на вопрос о возникновении общества не дал, а «спихнул» его на неизвестную ему до-общественную формацию, которую назвал термином «человеческое стадо», привлеченный тем, что в стаде нет иерархии. И хотя в немецком языке - и «стадо», и «стая» обозначаются одним словом «Herde», но Марксу для обоснования нравящегося ему пункта об «первобытном коммунизме» нужно было только его значение - СТАДО, понимаемое Марксом как множество атомарных индивидов, ведь при значении «Herde» как СТАЯ пришлось бы признать наличие иерархии среди членов, которая уничтожала страстное желание Маркса видеть в первобытном обществе «коммунизм». И тут - у Маркса произошел разлом с реальностью, ведь в Природе приматы живут как раз в СТАЯХ с иерархией, которую возглавляет ВОЖАК, и даже, если Маркс этого не знал в своем 19 веке, то это не «обеляет» его от вины за ошибку, которая именно от него разошлась как фундаментальный пункт в мировоззрение миллиардов людей.

1.6.2. А сама ошибочная убежденность Маркса в том, что структурой первого общества есть несруктурированное СТАДО (в смысле - тождественное «математическому множеству» как логически противоречивому единому целому, ведь оно состоит из элементов, которые ничем между собой не связаны, кроме желания автора) - проистекала из модного среди атеистов в 19 веке представления о Золотом веке благоденствия, когда в соответствии с этой легендой атомарные ИНДИВИДЫ, до этого существующие порознь в пространстве, «сгустились» во множества-сообщества. Потом это заблуждение у Маркса и Энгельса укрепила еще и книга Моргана, в которой американский этнограф выдвигал гипотезу, что когда-то - в самом начале или в непосредственном «пред-обществе» - у людей был безудержный промискуитет, а свободу половых связей отцы марксизма не могли представлять иначе, кроме как признак коммунизма.

1.6.3. Собственно, и четвертый классик максимализма, как называют Юрия Семёнова, исходя из того, что творчество Семёнова и есть вершина исторического материализма, так же точно понимал «уравниловку в объемах потребления» как признак «коммунизма», поэтому в своих работах () он продолжал доказывать положение о «первобытном коммунизме», не осознавая его как ошибку, фатальную для марксизма, и не только в плане соответствия критерию научности, но и как признак антирелигиозного учения. А так как марксисты (а Юрия Семенова надо считать не просто умнейшем человеком, но и подвижником марксизма) от своей догмы о первобытном коммунизме» отречься не могут, то марксистской версией происхождения общества надо считать античный миф о Золотом племени (как я уже сказал, который для атеистов 19 века считался прогрессивной альтернативой библейской сказке, и Маркс не мог его не разделять), который, по-сути, является лишь переложением библейской сказки о Рае. Дополнительным доказательство принадлежности марксизма к теориям креационизма является использование античного же понятия ЛИЧНОСТЬ-ИНДИВИД, так как в столь далекой древности у людей, создававших понятие ИНДИВИД и не могло быть иного представления о сотворения человека, кроме мнения о одномоментном сотворении его неким СОЗДАТЕЛЕМ, под которым прекрасно можно понимать и христианского Бога. По результатам этих рассуждений, можно сказать, что все марксисты (Маркс, Энгельс, Семёнов и, страшно сказать, Ленин и Сталин) уже тем, что пользовались понятиями ЛИЧНОСТЬ-ИНДИВИД и ОБЩЕСТВО (в понимании как «множества») могут быть причислены к верующими в версию создания, и человека, и общества неким СОЗДАТЕЛЕМ, а то, что они не знали, точнее - до конца не вникли в ошибочность этого пункта теории Маркса, их от этой участи не спасает.

1.6.3. Для НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ интерес представляет подход к понятиям человек и общество во стороны создателя НЕОКОНОМИКИ . Мне категоричный отказ Григорьева от аксиоматического метода казался слишком радикальным, а отказ от определений я посчитал отказом от выработки собственной терминологии, и, думаю, читатель уже понял, что сегодня и НЕОКОНОМИКА Григорьева фактически не имеет научного понимания субъекта и общества. Понятно, что модель человека в НЕОКОНОМИКЕ и понимание общества должно и может быть взято только из антропологии, но в самой ортодоксальной антропологии еще царит методологический индивидуализм, что проявляется в том, что даже такие российские физические антропологи, как Дробышевский, называют первично общество «стадом», зная про то, что обезьяны живут в стаях, но они не в силах перечить авторитету Маркса.

1.6.4. Собственно, Семёнов был прав, когда говорил, что более-менее серьезная антропология может быть «только» на концептуальной основе марксизма, но положения самого же марксизма препятствует пониманию структуры сообществ. Так как марксизм не совместим с эволюционизмом, то у современные антропологов эволюция подменяется последовательностью видов, а структура единиц существования этих видов вообще выпала из сферы изучения, так как физическая антропология сузила свой предмет до чистой биологии. И этому есть причины, так как материальная культура древних людей, очевидно, большей частью деревянная, сохраняется плохо, а реконструировать структуру сообществ сегодня можно, только исходя из теории систем, которой, к сожалению, антропологов не учат. И получается, что в недрах самой антропологи просто некому создавать теорию о структуре первобытного общества.

1.6.5. Возможно, Олег Григорьев когда-нибудь и сам бы пришел к антропологии, но - по логике происхождения - понимание субъекта и общества в личной терминологии Григорьева и, соответственно, в НЕОКОНОМИКЕ - заимствованы из марксизма. Поэтому сегодня НЕОКОНОМИКА, не смотря на прорывные идеи, по-сути, есть лишь новая критика прежних теорий, которую сам же Григорьев охарактеризовал как ТЕОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ, не особо задумываясь над тем, что названием для полноценной экономической теории может быть лишь словосочетание - ТЕОРИЯ ЭКОНОМИКИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, что равносильно названию ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ. Собственно, именно этот промах Григорьева я решил исправить данным трудом. Но и моя бы работа была бы неполноценной, если бы я не поставил вопрос о смысле и цели существования человечества.

1.7. Современный экономический кризис наконец-то прекратил абсурд, существовавший не одно тысячелетие, когда люди создавали гипотезы, не имея понятия о природе человека, а общество представляли как заключение каких-то договоров о правилах общежития. Отчетом на первый вопрос - почему такое положение - фактически тотальной - невозможности иметь настоящие знания о человеке и обществе надо считать то обстоятельство, что ЭТО никому не надо было, так как предыдущий переход из предшествующей формации в следующую происходит по объективным причинам, и предыдущий переход от союзов племен к государствам в виде первых Великих Цивилизаций происходил в доисторические времена, когда таких знаний не требовалось, как в период волны образований государств в начале нашей эры у тевтонских, славянских народов. Можно было бы упомянуть еще семитские и тюркские народы, как и татаро-монголов, но мы находимся в плену так называемого европоцентризма, так как всё наше представление о науке связано с Европой, а на европейскую науку волна государство-образования у этих народов, имела опосредованное влияние. Вообще про этот факт, что НАУКА есть чисто европейское явление, обычно упоминают вскользь, но как ни странно это важная информация для общего понимания того искривления хода развития человечества, которое сотворил капитализм. Некие подобия академий наук были еще до нашей эры как институты государства в восточных ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ИМПЕРИЯХ, когда на территории Европы люди жили еще в составах ПЛЕМЕН, а сегодня. когда мы говорим про НАУКУ, то, безусловно, подразумеваем только европейскую науку, и не секрет, что становление европейской науки мировой произошло по причине становления самой Европы самым сильным и богатым регионом мира, причиной которой был капитализм.

1.7.1.

А наука кк Начиная с завоевания ахейцами Греции вся задокументированная история Европы есть непрекращающаяся война, и накопление знаний о окружающих территориях народах их населяющих было очевидным преимуществом древних греков, а потом и римлян в колонизации континента. Само понятие НАУКА есть лишь формализация этих знаний в комплексы непротиворечивых гипотез и теорий, что может быть и произошло бы когда-нибудь и, даже не в Европе, а в Великих цивилизациях Азии, но тут как машина времени сработал капитализм, который вытащил именно Западную Европу, возможно, на столетия вперед по отношению к естественному ходу истории, если бы его не было. Настоящей отправной точной капитализма надо всё же считать крах Западной Римской империи, в результате чего из нее вымываются деньги (в виде золотых и серебряных монет) и происходит возврат к натуральным обменам (бартеру), а стимулом к возникновение и самого капитализма, и интересующей нас науки, стало возникновение Османского каганата, заблокировавшему все пути сношения Европы с Восточными империями (цивилизациями). Выходом был поиски новых торговых путей, очевидно, возможных - в обход османской империи - только по морю, и тут сразу сказалось преимущество европейцев в знаниях, которые они не зря накапливали столетиями, которое больше всего проявилось в виде технологического преимущества в вооружении.

.

И тут, и я, и читатель - оба находимся в при том что еще пару столетий назад центром экономической жизни на планете был регион Юго-Восточной Азии. таким континентом а

1.7. Устоялось мнение, что движущей силой развития человечества является экономика, тут в смысле - желание приматов рода Homo завтра жить лучше, чем вчера. Собственно, для маржинализма это утверждение является основной аксиомой, так как их Homo economicus наделен жадностью иметь всё (кто читал у Стругацких в Понедельник начинается в субботу может себе представить этого кадавра - в виде модели Человека, желудочно неудовлетворённого, которого вырастил Выбегалло как универсального потребителя с всеми потребностями, какие только бывают на свете), а его рациональность идет уже как дополнительное свойство, приписываемое модели человека в маржиналистских теориях. При этом реальные единицы существования приматов рода Homo развивались по законам теории систем, для реализации той Цели, ради которой во Вселенной возникла живая материя. (Самой-то Цели скорее у Природы и нет, но мозг человека тау устроен, что он БЕЗ ЭТОЙ ЦЕЛИ представить саму Вселенную не может.) И, думаю, желание Григорьева приземлить неокономику к конкретным проблемам, которые он понимал как только узко экономическими, помешало пониманию масштаба собственной теории.Данные о древности мы узнаем из других наук, но наукой, аккумулирующей эти древние данные о людях, является не экономическая теория, а антропология как наука об эволюции приматов рода Homo, в которой - эволюцией естественных сообществ людей занимается её подраздел - социально-экономическая антропология. Возможно, проживи Олег Григорьев дольше, он пришел бы к пониманию, что современная экономическая теория не может не быть эволюционной, ведь сам феномен экономики выходит за рамки не просто истории, самой понимаемой как задокументированный период существования людей в сообществах, но даже - времени появления самих приматов, так как система разделения деятельности появилась в сообществах многих видов животных на заре зарождения жизни на планете. Даже саму жизнь можно определять как передачу материала и энергии между белками, поэтому экономика у люде есть результат долгой эволюции системы перераспределения благ, самой возникшей как способ повышения конкурентноспособности биологических видов в межвидовой борьбе. А для ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЯ требовалось не только скопление представителей вида на территории (в пространстве), но появление ОРГАНИЗАЦИИ, то есть превращения скопления в СИСТЕМУ, чем и являются стада и стаи животных. (Если сама Вселенная представляется реализацией учебника математики, то и живая материя живет по тем же правилам.)

1.7. Весь предыдущий материал я пытался подвести читателя к пониманию того факта, что возникновение экономических отношений происходит в ходе долгой эволюции, причем не только приматов, но всех тех животных, виды которых предшествовали роду Хомо. Экономическое поведение (и уже одна эта формулировка предмета теории показывает нам, что экономика это всё же не-про-производство, а про-распределение) в широком смысле есть не только у людей. И вывод, который я предлагаю читателю состоит в том, что современная экономическая теория должна быть не только частной реализацией ТЕОРИИ СИСТЕМ, но быть эволюционной антропологией. Земная экономика есть продукт конкретной эволюции конкретных видов приматов, и нет смысла исходить и каких-то универсальных законов, якобы, присущих всем разумных существам во Вселенной.

2.24. Причиной несостоятельности субстантивистской концепции были - догматическое представление самого понятия ЭКОНОМИКА и ошибочное представление ОБЩЕСТВА, так как они, равно как и формалисты, исповедовали всё тот же методологический индивидуализм. В результате субстантивисты не могли признать переход блага по линиям родства, брачным узам, культурным и религиозным традициям «экономическими» в парадигме все той же формалистской экономической концепции, которая господствовала на Западе и, которую все западные антропологи признавали исходным базисом для понимания примитивных обществ, поэтому приходили к выводу об отсутствии в примитивных общества того, что они сами считали «экономикой». С одно стороны реальный материал заставлял отрицать применимость маржинализма как якобы универсальной экономической теории (что было кредом представителей формалистической концепции) к изучению древних обществ, поэтому субстантивисты настаивали на создание отдельной теории, а с другой стоны - сами создать её не могли. Ведь при полном отсутствии знания о первичном общества, субстантивисты не могли просматривать усложнение и развитие экономических отношений, поэтому западная экономическая антропология и чуралась эволюционизма в приложении к обществам.

1.25. По результатам дискуссии 70-х годов большая часть антропологов даже из стана маржиналистской формалистской концепции в своей практике перешла на позиции субстантивизма, теоретически оставаясь в русле формалистской модели, но общее разочарования обеими концепциямибыло таково, что в экономической антропологии появилась своеобразная «средняя» линия, и понятно, что а сама дискуссия перестала иметь смысл. К концу 20 века в развитии экономической антропологии наметился определенный спад, а сегодня можно констатировать что на Западе Economic anthropology выродилась как научная дисциплина.

1.26. При этом на протяжении 20 века сам антинаучный маржинализм «линял» несколько раз, так что понять сегодня, что же это такое неоклассическая экономическая теория (экономикс) - довольно трудно. А свидетельством вырождения экономической антропологии надо считать реванш в антропологии формалистской маржиналистской концепции, чему способствовала то двойственное положение, в каком находились субстантивисты, ведь говоря о неприменимости формалистской маржиналистской концепции при изучении древних обществ, никакой иной экономической теории у них не было. Определение экономики они брали из учебников маржинализма, а для описания древних экономических отношений терминологии не было, поэтому все объединялось понятием культура. Эту неопределенность использовали нео-формалисты, которые в собственной экономической теории вольно обращались с терминами, так что им удалось подменить сам предмет экономической антропологии, каким считалась «экономика», на совсем уж неопределяемую «культуру», под которой можно подразумевать, что захочешь. Теперь каждую конкретную примитивную экономику, материал о которой был собран, но его изучение противоречило установкам маржинализма, можно было объявить отдельным уникальным явлением, которое не подлежит обобщению никакой универсальной теорией (кроме, понятно, маржиналистской, так как ее разделяет нео-антрополог). Кроме всего, переход на »культуру», как новый предмет экономической антропологии, означал отказ от линейной стадиальной схемы прохождения обществом должной череды формаций (неприятной для капиталистической экономической теории тем, что признание смены формаций означало неминуемость смены и формации капитализма). И не надо думать, что, якобы, «научные» объединения антропологов и их печатные издания (типа Society_for_Economic_Anthropology) занимаются наукой, они давно превратились в органы пропаганды англосаксонских элит США и Великобритании (так называемая, «мягкая сила» влияния через псевдонауку).

После дискуссии, как выразился Юрий Семёнов, обобщающие работа по доклассовой экономике, которые появились за это время, не содержали в себе в теоретическом отношении ничего принципиально нового, так как в даже в ставшем популярном труде "Экономика каменного века" (Stone Age Economics, 1972), американский культурный антрополог М. Салинз пишет: "даже говорить об "экономике" примитивного обществе значит упражняться с нереальностью, В структурном отношении "экономики" не существует". А дело в понимании самого понятия экономика как принятого в ортодоксальной теории, которую сам же Салинз - в ее неоклассической форме - критиковал всю жизнь. Субстантивисты стояли на том, что экономическая жизнь производится посредством культурных правил, которые управляют производством и распределением товаров, и поэтому любое понимание экономической жизни должно начинаться с культурных принципов, а не с предположения, что экономика состоит из независимо действующих, «экономически рациональных» индивидов, но методологический индивидуализм лежал в основах всех западных наук, поэтому не имея опоры в виде экономической же теории, субстанивистская экономическая антропология как научная дисциплина так и не состоялась.

1.27. Окончание дискуссии не означало отказ маржиналистов-формалистов от реванша в антропологии, и отход от субстантивизма начал американский антрополог Гудеман (Смотрим главу Stephen Gudeman and the culturalist approach в статье Economic anthropology на en.wikipedia.org), который предложил рассматривать все известные примитивные экономики как частности и, вообще - отказаться от любой дедуктивной универсальной модели, что реально означало отказ именно от субстантивистской (и марксистской), ведь формалистскую уже как бы списали. Но это было лишь началом реставрации маржиналистского подхода, которая началась с идеи о «встроенности» экономических отношений в культурную традицию, где под «экономическими» опять понимались «капиталистические», точнее - те, которые считаются «универсальными» в маржинализме. Собственно, весь институционализм и старый, и новый есть попытка протащить в будущее уже несколько раз обанкротившийся маржинализм под разговорами о «встроенности» (Embeddedness). И ради этого уже социолог Марк Грановеттер предлагал даже отказаться от самого святого - от атомарности самого индивида, сделав Homo economicus-а рабом сетей крепких личных отношений, так как заявил, что Экономические обмены осуществляются не между незнакомцами, а скорее между индивидуумами, вовлеченными в долгосрочные продолжающиеся отношения.

1.28. И, судя по всему, подобным выдумкам маржиналистов не видно конца, зато можно смело утверждать, что экономическая антропология раздробилась на разные прикладные прожекты, причем - отметим - все без исключения снова в рамках «формальной» маржиналистской концепции, такие как - Economic sociology (... изучение социальных причин и следствий различных экономических явлений), или Cultural economics (... растущая область в поведенческой экономике, роль культуры в экономическом поведении все чаще демонстрируется как вызывающая значительные различия в принятии решений, управлении и оценке активов), и другие экономикс-ы

Я не скрываю, что не являюсь профессиональным антропологом и экономистом (просто понял, что после Григорьева некому продолжать неокономику), и моя краткая история экономической антропологии основана на монографии советского и русского антрополога Юрия Ивановича Семёнова и словарных статей,большей частью из Википедии как источника канонических понятий западной ортодоксии. Семёнову же как человеку, до конца дней придерживающемуся марксистских взглядов, было важно осветить роль марксистских антропологов в становлении экономической антропологии, как собственных предтече, но для меня вершиной марксистской мысли в антропологии является творчество самого Юрия Ивановича Семенова, поэтому я освещение вклада марксистов и советских антропологов делать не буду.

Марксизм никогда не избегал области этнографии. Достаточно вспомнить труд Ф.Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства". И советские авторы всегда руководствовались материалистическим пониманием истории как при решении общих проблем истории первобытности, так и при изучении отдельных конкретных доклассовых обществ.

Ошибка предшественников при определении экономической антропологии проистекала от невозможности ортодоксии включить в себя эволюционизм, что не позволяло им понять смысл экономической антропологии как науки про эволюцию. То, что считается ортодоксальной экономической антропологией - есть простая фиксация (хорошо, если классификация) выявленных видов людей в точечные моменты на шкале времени, но она не может объяснить - как и почему происходило изменение структуры единиц существования человечества? По-сути, ортодоксальная экономическая антропология даже не является антропологией, так как сузила свой предмет до раздела «эволюционной» биологии. Итак, я выдвинул против ортодоксальной экономической антропологии две претензии:

первая состоит в том, что антропология - по определению является наукой про эволюцию (это отражают все определения антропологии, как биологическая наука о происхождении в эволюции физической организации человека и его рас), и попытки соединить её с экономическими теориями, несовместимыми с эволюционной теорией, привели к тому, что ортодоксальная экономическая антропология так и не состоялась. А вторая претензия, объясняющий первую, является органическая несовместимость с эволюционной теорией Дарвина. Во всех известных экономических теориях их субъект это выдуманный несколько тысяч лет ИНДИВИД, а постановка Дарвином биологического рода Homo на должное место в ряду обезьян, обнулило все теории как фантазии. И, чтобы обосновать претензию на термин - все эти тезисы придётся обосновать.

Словосочетание экономическая антропология состоит из 2-х слов: первое - прилагательное «экономическая», которое происходит от слова «экономика», а второе слово «антропология» является названием биологической дисциплины. Все слова являются заимствованиями из иностранных языков, но и в тех языках названия дисциплин по традиции образовывались на основе слов древнегреческого языка или латыни, и, при всем хотении довольно трудно добиться точного соответствия (релевантности) названия, составленного из слов античных времен, содержанию современной дисциплины. И всё же я остановился на названии НОВАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ, что заставляет тщательно анализировать значения слов, образующих термин.

Так как языком мировой ортодоксальной науки стал основной язык (американский) Соединенных Штатов Америки, то в качестве источника самых правоверных определений буду использовать сайт англоязычной Википедии:

Определение антропология - как совокупности научных дисциплин, занимающихся изучением человека и человечества - довольно широкое, но всё же позволяет определить предмет антропологии - как разные проявления жизнедеятельности представителей биологического рода Homo из отряда приматов. Конечно, ортодоксальная антропология является статичной - в том смысле, что явления фиксируются без объяснения их происхождения, но со значением слова «антропология» более-менее понятно, поэтому основной интерес представляет прилагательное экономическая, значение которого в термине будем искать среди значений слова «экономика».

Само использование прилагательного в названии, в нашем случае - «экономическая», определяет, или конкретный предмет изучения, или классификационную принадлежность к пулу наук. Спроси я сейчас читателя, что означает прилагательное «экономическая» в термине, он бы скорей всего ответил, что - это есть указание на то обстоятельство, что именно «хозяйственно-экономические» факторы будут считаться главными в этом «экономическом» варианте антропологии, но сама дисциплина будет оставаться наукой про историю развития людей. Однако, так как экономическая антропология - это дисциплина, созданная на иностранных языках, то и термин экономическая антропология создавался не носителем русского языка, а является лишь переводом термина Economic anthropology западной либеральной науки, в котором прилагательное Economic является признаком причисления Economic anthropology к ряду экономических дисциплин. Даже больше, на Западе понимание экономической антропологии ближе к Anthropological economic theory, что в переводе означает - антропологическая экономическая теория (если же понимать экономику как науку, то антропологическая экономика). Как раз в иноязычных текстах Economic anthropology часто определяют, как пусть особую, но экономическую теорию времен дорыночной древности, что не верно, хотя экономика действительно является едва ли не основным предметом её изучения, но только как активный фактор. Теперь этот тезис я должен обосновать как ошибку тех людей, которых считали ортодоксальными «экономическими антропологами».

Поэтому неудивительно, что и русскоговорящий читатель прилагательное «экономическая» понимает как производное от значения «хозяйство» (потому «экономическая антропология» и тождественна словосочетанию «хозяйственная антропология»), тогда как, прилагательное «Economic» в английском термине Economic anthropology является производным от названия конкретной экономической теории «Economics» (Запад когда-то решил, что иной быть не может) в значении «Economic theory».

Понятно, что в предложении о слиянии «экономики» (economics) и «антропологии» (anthropology) значением слова «economics» (экономика) не могло быть «хозяйство», что доказывает мой тезис о понимании на Западе экономической антропологии как дисциплины, принадлежащей исключительно к пулу экономических наук. Не буду унижать российских ортодоксальных антропологов тем, что прилагательное «экономическая» в наименовании «экономическая антропология, очевидно, происходит от абракадабры «economics», которое в изначальном значении было обозначением антинаучной неоклассической экономической теории (не марксизма же) в англоязычных странах. Однако причисление экономической антропологии к экономическим дисциплинам мало что значит для подтверждения моих тезисов, так как надо доказать, что экономической антропологии не была научной.

Раз я упомянул марксизм, то надо прояснить отношения между экономической антропологией и марксизмом. Собственно, всё достаточно подробно в своей работе Экономическая антропология (1987 г.) рассказал Юрий Иванович Семёнов, которого, по моему мнению, правомерно называют считают четвертым классиком марксизма.

А проблема с термином ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ состоит в том, что на настоящий момент термин «экономическая антропология» уже как бы занят дисциплиной, которая считает своим предметом изучения экономические отношения между людьми в дорыночный период социогенеза (занят даже термин НОВАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ). Однако я всё же остановился на названии ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ, так как считаю термин свободным, ведь нельзя же считать целостной дисциплиной противоречащие друг другу статьи, не имеющие даже единой терминологии, а основным пунктом моих претензий на термин служит ошибка предшественников при определение экономической антропологии как одной из экономических наук.

1. Устоялось мнение, что движущей силой развития человечества является желание приматов рода Homo жить завтра лучше, чем вчера, и это «жить лучше» постоянно соскальзывает к бытовому пониманию, как увеличение объема и ассортимента предметов потребления, что делает «экономику», понимаемому, даже не как «хозяйство», а как исключительно ПРОИЗВОДСТВО этих продуктов, выводит ЭКОНОМИКУ в ранг самой главной сферы деятельности людей. И в этом уклоне отчасти виноват авторитет Карла Маркса, так как именно положения его марксистской политической экономии стали пунктами в мировоззрении миллиардов людей на планете. И в его метафоре «бытие определяет сознание» под «бытием» мы - теперь вслед за Марксом - понимаем исключительно экономическую сферу жизни людей, которая, по-мнению Маркса, безоговорочно предопределяла все остальные сферы жизни людей, то есть и структуру родных обществ людей, так как основатель марксизма считал все остальное - второстепенной надстройкой над базисом, которым у него опять же было ПРОИЗВОДСТВО. Поэтому, когда люди читают название ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ, для себе они его переводят как антропология производства, в смысле - наука о развитии производства под влиянием фактора в виде человека. Но раз я взял названием своей дисциплины словосочетание ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ, то должен объяснить читателю как ему надо понимать данный термин.

Людям не дано узнать цель сотворения Вселенной, но ученые уже далеко продвинулись в понимании законов нашего мира. И в космологи на людей смотрят как на всего лишь носители генов - тех белковых полимеров, которые 4 миллиарда лет назад приняли решение выйти в Космос и распространиться по Вселенной, для чего им было надо устроить биологическую эволюцию с целю появления вида разумных животных, способных вывести белки за пределы нашей третьей планеты от Солнца. Однако для построения космических кораблей, на котором гены начнут осваивать Космос, нужен очень высокий уровень технологий, который мог быть достигнут в ходе социальной и экономической эволюция форм существования разумных животных, который внешне выглядел (так думали люди до неокономики) как переход из одной формации в другую, а реально происходило слияние мелких систем разделения труда в более масштабную.

Появление Человека

Возникновение Вселенной

Появление Жизни

Биологическая эволюция

Почему наша Вселенная такая, что в ней могла зародиться жизнь

Лекция на youtube.com, лектор Борис Штерн: "Откуда взялась Вселенная?" 13 авг. 2015 г.

Михаил Никитин: "Зарождение жизни на Земле и других планетах" 23 мар. 2017 г.

Михаил Никитин: "Место происхождения жизни. Первичный бульон, пицца и майонез" 20 мар. 2018 г.