социологический номинализм и реализм

определение понятие значение информация система структура принцип слово знак

1.3. Впрочем, расхождение по философским платформам началось намного раньше, но вопрос о реальности общества приобрел критичное значение в XIX веке, когда часть политэкономов (буржуазных, по терминологии Маркса), напуганных революционными выводами, следовавшими из трудовой теорий стоимости, решила создать альтернативную теорию стоимости под названием - теория предельной полезности. Сама идея измерять стоимость блага некой ПОЛЕЗНОСТЬЮ, которая подобно светоносному эфиру разлита во всех вещах в разном количестве на бытовом уровне - была понятной, а на научном - абсурдной, но элитам капиталистических государств уж очень хотелось иметь «свою» теорию стоимости, альтернативную трудовой, так что они были согласны на научный подлог, получивший громкое название маржиналистская революция. А для того, чтобы мелкий обман стал выглядеть грандиозной аферой, извиняюсь, революцией, то надо было реальное содержание терминов подменить псевдонаучными домыслами. И ради этой цели отцы основатели неоклассики использовали социологический номинализм, так как он имел большую практику жонглирования со значениями слов. Искажено до неузнаваемости было не только понятие общества, но и особенно - полезность, так что с тех пор неоклассическая экономическая теория славится традицией введения новых терминов в каждый новый текстов, основоположником которой надо считать самого Альфреда Маршалла, давшего своей книге название ECONO-MICS - абсолютно непонятное, и лишь созвучием окончания со словом mix указывающее на то обстоятельство, что ЭКОНО-МИКС есть смесь из несовместимых между собой теорий, что так и осталось реальной сутью неоклассической экономической теории до настоящего времени. Но почему в ЭКОНОМИКС нам особо приходится разбираться с понятием ОБЩЕСТВО? Просто отрицание существования ОБЩЕСТВА и было фундаментом для маржиналистского подлога ради построения фантастической теории стоимости, названной термином - теория предельной полезности, а вот с тех пор отношение к трудовой теории стоимости, которую до окончательного завершения довел Карл Маркс, стало - лакмусовой бумажкой научной честности ученого.

Глава из книги Теоретическая социология - Антология - Том 2

Раз мы пришли к выводу, что явление взаимодействия представляет коллективное единство, то встает вопрос о реальности этого коллективного единства. Этот вопрос гласит: являются ли коллективное единство или общество¹¹¹ реально существующими, или же они реально не существуют, а реально даны только индивиды, их составляющие?

Как известно, этот вопрос встал давно и вызвал большие споры. Эти споры не утихли и в наше время.

Основные ответы на этот вопрос вылились в два течения. Первое из них можно охарактеризовать как течение социологического реализма, второе — как течение социологического номинализма.

Сущность ответа первого течения состоит в утверждении, что общество есть реальность sui generis, отличная и даже независимая от реальности составляющих его индивидов; общество имеет свое существование, свои функции, свои органы, короче — оно живет как всякое подлинно существующее явление, говорят нам «реалисты».

Такова суммарная характеристика социологического реализма.

При более детальном рассмотрении его мы видим в нем определенные оттенки и градации.

Крайнюю позицию в социологическом реализме занимали органицисты, т. е. сторонники органической школы в социологии. (Органицизм)

Они утверждали, что общество — это не только реально существующее явление, но что реальность его такова же, как и реальность всякого организма, ибо общество само представляет организм. Как всякий организм, общество имеет свое физическое тело, свою энергию и свое коллективное сознание. Как всякий организм, оно рождается, растет, существует и умирает. Как всякий организм, оно имеет свои органы и клетки. Такими клетками являются индивиды. Как в организме каждый орган выполняет свои функции, так и в обществе надлежащие органы выполняют свои. Словом — общество есть подлинно реальное существо, независимое от составляющих его индивидов, имеющее и физическое, и психическое бытие¹¹².

В менее отчетливой и резкой форме тезисы социологического реализма поддерживаются и рядом других социологов. Таковы, например, Гумплович, Дюркгейм, Позада, Де-Роберти, Изуле, Эспинас, Фулье, Гирке и др. Приведем несколько примеров. «В человеке мыслит совсем не он, но его социальная группа, — пишет Гумплович. — Разве мыслит, чувствует, имеет вкус индивид? Нет! Не индивид, а социальная группа»¹¹³. «Мы считаем отдельными реальными элементами в социальном процессе не отдельных лиц, а социальные группы»¹¹⁴. Общество или разряд социальных фактов «составляют образы мыслей, действий и чувствований, находящихся вне индивида и одаренных принудительной силой, вследствие которой он вынуждается к ним», — пишет Дюркгейм. Социальным является «всякий образ действий... имеющий свое собственное существование, независимое от его индивидуальных проявлений»¹¹⁵. «Над индивидом есть общество. Оно есть не воображаемое и номинальное существо, а система действительных сил». «En resume, la societe n'est nullement 1'etre illogique ou alogique, incoherent et fantasque qu'on se plait trop souvent a voir en elle. Tout au contraire, la conscience collective est la forme la plus haute de la vie psychique, puisque c'est une conscience de consciences»*¹¹⁶. Отсюда постоянное употребление Дюркгеймом и его школой терминов вроде «коллективное сознание», «коллективные представления» и т. д.

* Итак, общество ни в коем случае не является чем-то сверхлогичным или алогичным, бессвязным и фантастическим, как его очень многие любят изображать. Напротив того, коллективное сознание является самой высшей формой психической деятельности, так как в нем сливаются воедино все индивидуальные сознания (фр.). — Прим, комментатора.

«Достойным нашего времени, действительно обоснованным нашим миросозерцанием, действительно прогрессивным является только воззрение, которое выработал германский дух в многовековой борьбе, — читаем мы у Гирке, — над человеческими индивидами продолжают существовать человеческие союзы разного порядка и ранга — реальные существа исторической действительности, социальные организмы с головой и прочими органами, из коих каждый на своем месте участвует в общей жизни целого»¹¹⁷.

«Общества человеческие нам представляются как нечто целое, имеющее собственные цели, как сущности, как живые существа», — пишет Posada¹¹⁸.

«Без всякого сомнения, общества суть живые существа. Общество есть живое сознание или организм идей», — говорит Эспинас¹¹⁹.

В смягченном виде реставрацию органической теории и ее учения о реальности общества дает в своем недавнем труде Феррьер, утверждающий, что зерно органической теории было здоровым зерном. Очистив его от шелухи, мы найдем, утверждает он, что общество действительно представляет реальность sui generis, сходную во многих отношениях с организмом.

1. Живой организм стремится сохраниться и увеличить свою мощь, ибо жизнь — сила, которая, по Бергсону, «toujours cherche a se depasser elle тете»**. Таково же и общество.
2. Организм в лице «я» стремится вечно прогрессировать. К тому же стремится и общество. 3. Прогресс организма состоит в одновременной дифференциации и интеграции. В этом же состоит и прогресс общества[sup]121[/sup].

* Я хочу показать, что существует подлинное социальное единство, весьма отличающееся от того, что мы называем единством индивидуального опыта (т. е. индивидом. — В. С.), которое если и не более реально, то, по крайней мере, более независимо, чем это последнее (англ.). — Прим. комментатора.

** Всегда стремится превзойти саму себя (фр.).

Ср.: «В разумном существе заложено то, чем оно может превзойти самого себя». «Жизнь это как бы усилие, направленное к тому, чтобы поднять тяжесть, которая падает». «Жизнь... кажется как бы усилием, направленным на то, чтобы накопить энергию и потом пустить ее по податливым, изменчивым каналам, на оконечности которых она должна выполнить бесконечно разнообразные работы» (Бергсон А. Творческая эволюция. М.: СПб., 1914. С. 135, 220, 227). — Прим. комментатора.

Таковы вкратце различные оттенки социологического реализма.

Социологический номинализм, в противоположность социологическому реализму, утверждает:

• 1) единственно реальны индивиды, составляющие общество;
• 2) вне индивидов как реальности нет никакой другой реальности; с удалением индивидов от общества не остается ничего;
• 3) нет общества как реальности ни в смысле физического тела, ни в смысле особого от сознания индивидов надындивидуального сознания или коллективной души.

Таковы основные тезисы социологического номинализма.

Наиболее ярким представителем его в последнее время был Г. Тард. Он отрицает прежде всего реальность общества как организма или как реальность физического тела. «В итоге, — говорит он, — понятие социального организма принесло пользу только натуралистам, которым оно внушило клеточную теорию, физическое разделение труда и другие ясные и проникновенные мысли. Но поскольку полезно социологизировать биологию, постольку бесполезно и вредно биологизировать социологию». «Органицизм не только неверен, — говорит он далее, — но он опасен. Если я не вижу его услуг, то я отлично вижу заблуждения, которые он усилил. Прежде всего к ним относится тенденция создания социологической онтологии, конструирования сущностей в качестве вещей, постоянного употребления слов вроде «социальный принцип», «душа толпы» или других смутных понятий вроде «социальной среды» в смысле биологической метафизики, быть может, наихудшей из всех метафизик»¹²².

Из этого отрывка уже ясна позиция Тарда. Еще более рельефно она выявляется из следующей цитаты, направленной против Дюркгейма: утверждение, что «социальный факт, поскольку он социальный, существует вне всех своих индивидуальных проявлений», — это заблуждение. «Но, к несчастью... Дюркгейм возвращает нас в самую глубину схоластики. Социология не то же самое, что онтология. Признаюсь, мне очень трудно понять, как может случиться, что, "отбросив индивидуумов, получим в остатке общество". Если отбросить профессоров, не представляю себе ясно, что останется от университета, кроме одного названия, которое не выражает ничего, если оно никому не известно, со всей совокупностью традиций, с ним связанных. Уж не возвращаемся ли мы к реализму средних веков?»¹²³

«Чем может быть общество, если мы отвлечемся от составляющих его индивидов? — спрашивает Тард и отвечает: — Ничем. В основе дюркгеймовской точки зрения он видит предрассудок, состоящий в том, что комбинация элементов может быть отлична от суммы последних. Эта точка зрения, приложимая в химии и биологии, по Тарду, неприложима к социологии: в последней при удалении индивидуального исчезает и социальное. В обществе нет ничего, что в частичном виде не существовало бы в индивидах в качестве достояния живущих и умерших поколений¹²⁴.

Из других лиц, близких к позиции номинализма, отметим Duprat. В своей работе «Science sociale et democratic» он отказывается признать самостоятельную реальность общества в смысле физического тела — организма — и в смысле психического единства — «социального сознания или коллективной души», отличной от сознания индивидов. В этой работе он едко высмеивает органическую школу как представительницу социологического реализма, приписывающую обществу реальность физического организма. «"Mentalisez" d'abord un organisme; remplacez la cellule purement biologique, qui n'est qu'une abstraction, par une synthese d'atomes psychiques ou de monades; superposez a la vie la conscience, ici tout a fait obscure et la plus claire; puis "socialisez" ce que vous venez de "mentaliser" ainsi; donnez a chaque element psycho-physiologique une tendance a la vie en commun, a 1'association, dormez a 1'agregat un gouvernement, une sorte de monarque avec 1'ame, dont la sensibilite, 1'intelligence, la volonte seront les ministres <...> и т. д. Qu'y aura done gagne la science? Ne resultera-t-il pas une plus grande obscurite encore de ces analogies parfois forcees»* (P. 46-47).

* Сначала мысленно представьте организм; пусть это будет всего лишь биологическая клетка, являющаяся не чем иным, как абстракцией, образованной от физических атомов или монад; соедините жизнь с сознанием, т. е. совсем непонятное с более понятным; затем «социализируйте» то, что вы мысленно уже получили; сообщите каждому психофизиологическому элементу стремление жить в сообществе, ассоциации, образовавшийся агрегат снабдите правительством, чем-то вроде монарха, наделенного душой, чье чувство, интеллект, воля будут министрами... Будет ли это научным достижением? Не затемним ли мы еще больше картину такой вынужденной аналогией? (фр.). —Прим.комментатора.

Равным образом Duprat отказывается признать и «социальное сознание» общества, отличное и независимое от сознаний индивидуальных. «La conscience sociale n 'a jamais pu vivre que dans des consciences individuelles»*. Если он и соглашается употреблять этот термин, то только постольку, поскольку он обозначает «синтезы социальных понятий, распространенных среди всех социальных существ, в которых он и получает субъективное бытие, — в одних более ясное, в других более смутное». Ни о каком социальном сознании, помимо индивидуального сознания, не может быть и речи¹²⁵.

* Общественное сознание не может существовать иначе, как через сознания индивидов (фр). — Прим. комментатора.

Весьма близкой к социологическому номинализму, но в значительной мере свободной от его недостатков, является «русская субъективная школа» в лице П. Л. Лаврова, Н. К. Михайловского и Н. И. Кареева.

Их отрицательное отношение к социологическому реализму выразилось в резкой и, по существу, правильной критике органической школы; во-вторых, в страстной защите личности как верховной этической ценности (в субъективной школе); в-третьих, в тщательном анализе понятия индивидуальности (особенно Н. К. Михайловским) и в доказательстве, что из всех возможных индивидуальностей (от атома до вселенной) человеку надлежит остановиться на личности как подлинной социальной индивидуальности: только она — подлинная реальность, действующая, мыслящая, страдающая и наслаждающаяся; только она — не абстракция; только она и ее судьбы могут быть правильным критерием прогресса и т. д.

По времени, блеску и глубине аргументации русская субъективная школа должна быть поставлена во главе критиков социального реализма. Если я типичным выразителем социального номинализма ставлю Тарда, а не эту школу, то потому, что социологи этой школы не были последовательными номиналистами и свободны, как увидим сейчас, от ошибок последнего¹²⁶.

Спрашивается, какое из этих двух направлений мы должны признать истинным? Прав ли социологический реализм или социологический номинализм?[/pleft]

Для того чтобы и постановка вопроса, и ответ на него были вполне ясны, необходимо удалить из проблемы многозначные и неопределенные термины или условиться об их смысле. Таким термином служит «реальность». Человеку, немного знакомому с философией и гносеологией, известна многообразность содержания, вкладываемого в это слово различными философами и теоретиками познания. Не условившись относительно его значения, мы неизбежно впадем в двусмысленность и неясность. Весь спор социологического реализма и номинализма в значительной степени основан именно на двусмысленности и неодинаковом понимании термина «реализм» и его производных.

Спросим себя, правы ли реалисты, утверждая, что общество как реальность sui generis существует независимо и вне составляющих его индивидов?

Ответ на этот вопрос может быть только отрицательный: никакая конкретная вещь не может существовать вне и независимо от ее элементов: отнимите у воды ее элементы — кислород и водород — и воды не будет; отнимите у организма его клетки — и организма не будет; отнимите у Солнечной системы ее членов — и Солнечная система исчезнет. Отнимите у общества его элементы — индивидов — и общество исчезнет. Без индивидов — общества людей не создашь, как без элементов любой вещи нельзя создать эту вещь.

Это так ясно и очевидно, что настаивать на этом трюизме нет надобности. Вот почему реалисты, утверждающие, подобно Дюркгейму и другим, что общественный факт может иметь свое собственное существование, независимое от индивидов и вне их находящееся, если буквально понимать их выражения, проповедуют чистый абсурд. Они похожи на людей, которые «из-за леса не видят деревьев» и, кроме того, утверждают, что лес может существовать и без деревьев. Вот почему в этом пункте Тард вполне прав, когда говорит: «Признаюсь, мне очень трудно понять, как может случиться, что, "отбросив индивидуумов, получим в остатке общество"».

Спросим себя далее, правы ли реалисты, утверждая, что есть коллективная душа, или коллективное сознание, имеющее свое собственное бытие, независимое от сознания и души составляющих общество индивидов?

Если буквально понять такие утверждения (а реалисты дают достаточно поводов для такого буквального понимания), то ответ опять-таки может быть только отрицательным. Правда, выражения «душа общества», «душа народа», «народный дух» и т. д. фигурируют постоянно. Но значит ли это, что есть какое-то «сознание общества» или «душа общества», независимые от сознания составляющих общество индивидов или имеющие свое собственное существование вне существования индивидуальных душ?

Ответ дает метод вычитания. Отнимите от этой «коллективной души общества» «души» всех составляющих его индивидов, вычтите из «социального сознания» сознание всех его членов, бывших и сущих, и вы получите пустое место. «Социальное сознание» исчезнет; оно исчезнет как психическое переживание, как субъективный факт, ибо некому будет переживать его; оно исчезнет как объективный вид энергии, ибо вне индивидов психическая энергия проявляться не может; оно исчезнет как физиологический процесс, ибо не будет никакой нервной системы; оно не будет и не может существовать как физическое явление или как физический предмет. Неизвестно, где и как оно будет локализовано, — короче, в этих условиях оно теряет все эмпирические свойства бытия. Этого достаточно, чтобы признать его несуществующим. Те, кто с этим выводом не согласились бы, должны показать, как и в какой форме могло бы существовать это «сознание общества» вне и независимо от сознания всех составляющих общество индивидов. Думаю, что никакого modus vivendi (условия временного сосущестовавния) его они в этих условиях не докажут.

Все сказанное относится и к неогегелевской концепции Boodin с его постулатом межсубъектной духовной непрерывности и к концепциям, подобным теории Фулье¹²⁷. Слова можно выдумывать разные. Но нужно, чтобы эти слова что-нибудь значили. Перефразируя Дюпра, можно так охарактеризовать приемы Фулье, Boodin и др.: «Одухотворите или припишите сначала сознание всему межпланетному пространству; замените простой атом духовной и сознательной монадой; заместите сознанием все элементы неорганического мира; затем «социализируйте» их по рецепту «психизирования»; придайте каждому «напсихизированному» элементу мира тенденцию к коллективной жизни, к ассоциации, присоедините к этому высшие управляющие центры сознания, подобные монарху, и т. д... и в таком случае вы получите просто и без всякого труда не только межсубъектную душу и коллективное сознание, но все, что угодно: бога, черта, всемирный дух, логос, «сознание вообще», «мировой разум», «всемирное сознание», «атомную душу» и множество других «безличных личностей», «деревянных желез», «черных белизн» и прочие логически нелепые, эмпирически абсурдные понятия. Ценность их будет такова же, как ценность «деревянного железа». Место таким приемам в сфере телепатии, теософии и мистицизма, а не в системе науки».

«Нет никакого основания предполагать, что общество представляет великое существо, которое обладает самосознанием в форме некого мистического процесса мышления, отличного и независимого от мышления, совершающегося в мозгу составляющих его индивидов», — правильно говорит Гиддингс¹²⁸.

Но если основные тезисы социологического реализма, понятые в буквальном смысле, не могут быть приняты, то спрашивается: приемлемы ли тезисы социологического номинализма, взятые опять-таки в буквальном смысле? Можем ли мы поддерживать положение, что общество или коллективное единство как совокупность взаимодействующих индивидов равно простой сумме индивидов? Можем ли мы, далее, согласиться с Тардом, что в обществе нет ничего, что не существовало бы в индивидах?

Достаточно небольшого размышления, чтобы сказать: поп possumus («не можем»).

Равно ли общество как совокупность взаимодействующих индивидов простой сумме последних, — это зависит от смысла, придаваемого «сумме индивидов»: если под суммой индивидов разумеются индивиды взаимодействующие, тогда сумма их равна обществу или коллективному единству, ибо сумма взаимодействующих индивидов сама составляет «общество». Если же под суммой индивидов разумеются индивиды не взаимодействующие, изолированные, отделенные друг от друга, как лейбницевские монады или две сардины, закупоренные в двух разных коробках, тогда сумма индивидов не равна обществу. Не равна по очень простой причине: по той, что в первом случае изолированные индивиды не взаимодействуют, а во втором взаимодействуют. В последнем случае присоединяется новое условие — взаимодействие, которого нет в первом. В силу этого добавочного условия создается ряд явлений, которого нет и быть не может при его отсутствии. Его наличность превращает простую сумму индивидов в общество, в коллективное единство. Пример из химии рельефнее выразит суть дела. Равна ли сумма кислорода и водорода воде? Если они не взаимодействуют, то, очевидно, не равна: простая сумма изолированных кислорода и водорода не составит воду. Если же они взаимодействуют (при надлежащих условиях), то эта взаимодействующая сумма «индивидов», называемых кислородом и водородом, составит воду, т. е. явление, весьма существенно отличающееся от простой суммы кислорода и водорода, отдельно взятых.

Сказанное дает ответ и на второй поставленный вопрос. Как вода — результат взаимодействующих кислорода и водорода — резко отлична от каждого из элементов, порознь взятых, или их простой суммы, так и коллективное единство как совокупность взаимодействующих индивидов обладает рядом свойств, процессов и явлений, которых нет и быть не может в простой сумме изолированных индивидов. Тот, кто, подобно Тарду, утверждает обратное, похож на человека, «из-за деревьев не видящего леса», леса как общества взаимодействующих деревьев, отличного от простой суммы невзаимодействующих древесных единиц¹²⁹.

Общий вывод из всего сказанного о социологическом реализме и номинализме таков: ни то, ни другое из этих двух течений неприемлемо. Каждое из них, в пылу спора, выставляет такие положения, которые либо логически абсурдны, либо эмпирически неверны. Общество или коллективное единство как совокупность взаимодействующих людей, отличная от простой суммы невзаимодействующих индивидов, существует. В качестве такой реальности sui generis оно имеет ряд свойств, явлений и процессов, которых нет и не может быть в сумме изолированных индивидов. Но, вопреки реализму, общество существует не «вне» и «независимо» от индивидов, а только как система взаимодействующих единиц, без которых и вне которых оно немыслимо и невозможно, как невозможно всякое явление без всех составляющих его элементов. Термины, подобные «социальному сознанию», «душе народа», «национальному духу» и т. д., могут фигурировать только в качестве поэтических образов; взятые же в своем буквальном смысле они не соответствуют действительности¹³⁰.

Научно допустимыми они являются лишь тогда, когда хотят выразить своеобразность психической жизни взаимодействующих индивидов, отличную от психических переживаний суммы изолированных людей. С таким содержанием они приемлемы. Но во избежание недоразумений предпочтительнее не употреблять их.

Таков наш ответ на поставленный в начале параграфа вопрос. Следует ли его квалифицировать как социологический реализм, или же он представляет форму номинализма — предоставляем решать любителям: важна не номенклатура, а содержание ответа¹³¹.

Примечания

111 Пока я употребляю термин «общество» в смысле всякой группы взаимодействующих индивидов.

112 Ограничиваюсь этой суммарной характеристикой органической школы. Более подробное изложение ее истории — весьма древней, — ее тезисов и параллелей завело бы нас в сторону. «Что такое общество? — вот вопрос, который должен быть поставлен и разрешен с самого же начала, — пишет Спенсер. — Пока мы не решили — смотреть ли на общество как на некое особое бытие (entity) или нет?» Указав далее на спор реализма и номинализма, Спенсер отвечает: «Мы имеем полное право смотреть на общество как на особое бытие (entity)... Но, решившись смотреть на общество как на особый инди-г:с видуальный предмет, мы должны спросить себя теперь: что же это за предмет?». Название следующего параграфа дает ответ на этот вопрос. Он гласит: «Общество есть организм» (Спенсер. Основания социологии. СПб., 1898. Т. I. С. 277-278. Лилиенфельд настаивает прямо на «I'identite absolue»* общества и организма.

* Абсолютное тождество (фр.) — Прим. комментатора.

Согласно ему, общество— конкретный организм. 1-й том его «Pensees sur la science sociale de 1'avenir» прямо озаглавлен: «Общество как реальный организм» (Митава, 1873). См. резюме его взглядов в статье Лилиенфельда: Annales de 1'Institut intern, de sociologie. Vol. IV. P. 196—236. Здесь, однако, Лилиенфельд вводит уже ряд оговорок в признание тождества организма и общества (р. 227), тем не менее основное положение об обществе-организме остается незатронутым (р. 212). См. статью Новикова в тех же Annales. Vol. IV. P. 169-196. «Les Societes sont des etres vivants» — резюмирует он свои взгляды (р. 196). Краткую историю органической школы см. у Ferriere: L'organisme social. Revue intern, de sociologie, 1915, Vol. V и VI. Более краткие характеристики ее читатель найдет у Кареева: Введение в изучение социологии. 1907. Гл. IV; у Барта: Философия истории как социология. СПб., 1902. Гл. IV; у Хвостова: Социология. Гл. I.

113 Гумплович. Основы социологии. СПб., 1899. С. 264-266.

114 Gumplowicz. Der Rassenkampf. 1883. S. 39-40.

115 Дюркгейм. Метод социологии. Изд. Иогансена, с. 10—19.

116 Durkheim. Les formes element, de la vie religieuse. 1912. P. 633-635. Еще резче этот взгляд им подчеркивается в «Самоубийстве». См. С. 1-8 и passim. СПб., 1912.

117 Gierke. Deutsches Privatrecht. 1895. Vol. I. S. 568/

118 Posada. Les societes animales. Annales. Vol. III. P. 271.

119 Espinas. Societes animales. 2 ed. P. 527-530.

120 Boodin. The existence of social minds // The American journal of sociology. Vol. XIX, № l.P. 9, 15 исл.

121 Ferrierre. La Loi du Progres en biologic et en sociologie. 1915, III часть. Passim.

122 Tard. La theorie orgamque des societes. Annales. Vol. IV. P. 238-239.

123 Tapd. Социальная логика. СПб., 1901. С. 2.

124 Tard. Les deux elements de la sociologie // Etudes de psychologic sociale. Paris, 1898. P. 69-75.

125 Duprat. Science sociale et democratic. 1900. P. 59, 68-69.

126 Лавров. «Исторические письма», «Задачи понимания истории», «Важнейшие моменты в истории мысли» и «Собрание сочинений», вып. VIII; Михайловский. «Что такое прогресс», «Борьба за индивидуальность», «Патологическая магия», «Дарвинизм и общественная наука», «Статья о Дюркгейме» и др.; Кареев. «Теория личности Лаврова», «Введение в изучение социологии», «Экономический материализм и закономерность социальных явлений». С. 112; Общие основы социологии. 1919.

127 «Мир можно определить как организм, который стремится выработать в себе сознание и волю, как республику, которая стремится реализовать себя путем собственной идеи» (Фулье. La science sociale contemporaine. Paris, 1880. P. 413). С таким же правом можно было бы мир назвать монархией, приписать ему стремление к хорошим нарядам, отождествить мир с кошкой, собакой и с чем угодно.

bold]128[/bold] Giddings. The elements. P. 119.

129 «Массовый элемент для понятия леса — необходимый, но не достаточный элемент, — справедливо говорит Морозов. — Лес есть не простая совокупность древесных растений, а есть ассоциация, сообщество древесных пород, т. е. такое множество, в котором растения проявляют не только индивидуальную жизнь, но общественную, обнаруживая друг на друга разнообразные влияния и порождая новые социальные явления, которые изолированно растущим деревьям незнакомы и несвойственны. Лес есть только такое множество древесных пород, в котором обнаруживается взаимное влияние деревьев друг на друга» (Морозов. Лес как растительное сообщество. СПб., 1913. С. 1, 17, 22-23). Здесь же весьма отчетливо показаны те явления (борьба за существование, дифференциация, господство и угнетение и т. д.), которые свойственны лесу и несвойственны изолированным деревьям. (См. также: Сукачев. Введение в изучение растительных сообществ. Passim; Варминг. Экологическая география растений. М., 1901. Введение и главы о лесе.) Поэтому глубоко ошибочными приходится признать следующие слова Н. И. Кареева: «Лес деревьев не составляет общества, и нахождение дерева среди других деревьев ничего не прибавляет к его природе; оно остается тем же в лесу, чем было бы одиноко стоящим далеко от других деревьев» (Ка-реее. Общие основы социологии. Пг., 1919. С. 13). Дело обстоит как раз наоборот. Прибавьте к этому неизбежные результаты взаимодействия людей: наличность проводников, их постепенную консолидацию и наслоение, в итоге образующие целый материально существующий мир, материальную культуру, и ошибочность номинализма станет очевидной.

130 Правильно говорит П. Л. Лавров: «Процесс сознания всегда индивидуален и иным быть не может» (77. Л. Лавров. Опыт истории мысли. Женева, 1894. С. 1425).

131 Довольно близки (но не вполне) к этим положениям взгляды Вакс-вейлера по этому вопросу, резюмируемые им в положении: «L'espace est organisation sociale est... mais... on ne peut les observer que dans les individus»*. См. у него же критику персонифицирования абстракций вроде «социальной группы», «общества» и т. д. (р. 260-270). Близки к ним и взгляды Е. В. де Роберти, в отличие от школы Дюрк-гейма, не субстанциализировавшего явления общественности: «Сущность абстрактного социального явления или общественности, — говорит он, — мы видим в особом процессе взаимодействия, зарождающемся и развивающемся между нервно-мозговыми энергиями!» (Де Роберти. Новая постановка основных вопросов социологии. С. 267). Выше я указал, что в данном пункте изложенные положения в значительной степени сходны с соответствующими положениями русской субъективной школы.

* Вид как таковой существует; социальная организация существует... но... наблюдать их можно только через индивиды (фр.) — Прим. комментатора.

НЕОКОНОМИКА

ЭКОНОМИКС

Философия неокономики

социологический реализм

трудовая теория стоимости

социологический номинализм

теория предельной полезности