Почему нет научной экономической теории

28.04.2025. СТАТЬЯ ПЕРЕПИСЫВАЕТСЯ! Когда в предыдущей Главе я говорил про крах западной экономической антропологии, обосновывая свой тезис еще и выводом Юрия Семёнова, что подлинной теории первобытной экономики не существует не только в западной, но и в советской науке, который он высказал в заключении Главы 4: История и современное состояние исследования экономики доклассового общества его работы ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЭТНОЛОГИЯ, то основной причиной называл отсутствие научной экономической теории. Дело в том, что методологию для всех общественных наук, включая антропологию, задают именно экономические концепции, но если они всего лишь выдумки, то они не объясняют того, что происходит в реальной жизни. А так как по-определению наука есть инструкция для действий, то теория - как объяснение причинно-следственной последовательности событий - должна быть хотя бы близкой к реальности, ведь следование ложной инструкции может привести и к смерти человека, а вот следование уже элитами государств ложной теории , то есть, антинаучной, опасно уже для целого сообщества. К счастью, власти государств редко следовали рекомендациям экономических теорий, там не студенты, а опытные люди, от действий которых, очевидно, зависит судьба их обществ. Однако, обращаю внимание читателя, с возникновением капитализма в Европе правящие элиты делают науку институтом государства. Поэтому экономической науке крах не грозит, так как европейская экономическая мысль наукой никогда не была, но, как теперь понимает читатель, мне придется объяснять, не только несостоятельность всех экономических теорий, но и парадокс признания их официальной наукой со стороны элит..

3.1. Если к остальным наукам люди еще испытывают пиетет, то в отношении знаний про экономику все считают себя академиками. Эта уверенность крепче знания о том - откуда восходит Солнце, ведь любой европеец, не задумываясь скажет, что с-лево-на-право, но для антиподов, живущих в Южном полушарии, всё будет несколько иначе, а для внеземного наблюдателя вопрос вообще теряет смысл. И, если можно сравнивать астрофизику с экономической теорией, то несмотря на то, что объекты астрофизики можно увидеть только в телескоп, она стала-таки наукой, а экономическая мысль о процессах, которые каждый человек не просто видит, а каждый день в них сам участвует, так и застряла на представлениях античных философов о хозяйстве. Авторитета нет давно, а сегодня такое впечатление, что все позабыли про существование экономических теорий, и не только в России. И даже причин этого состояния экономической мысли искать некому, так как Олег Вадимович Григорьев - создатель НЕОКОНОМИКИ, как российская экономическая теория, умер в 2020 году. (Кому интересна его профессиональная экспертиза сам может посмотреть видео Лекции.) Я же в данной статье постараюсь показать, почему же вся официальная «наука про экономику» не надежнее представлений домохозяйки о законах ближайшего рынка, для чего придется покопаться в теоретико-философских и аксиоматических основаниях социальной науки, и не столько со стороны экономики, сколько со стороны антропологии в широком смысле.

3.1.1. В отношении знаний всегда существовало мнение - что раз уж участвуешь в процессах, то очевидно, что и понимаешь, из чего выходило, что все продавцы - профессора экономических наук. И начиная с Ксенофонта все сочиняли теории на основе своего личного опыта участия в экономических взаимодействиях, тем самым напрочь исключая общество, которое в действительности и выработало эти правила. Читатель подумал: - «при чем тут общество, если два одиночества разочаровались в некоторых вещах и потому решили встретиться и обменять их на нужные или понравившиеся?», но дело в том, что экономические явления и правила их исполнения придумали не за час до вашего прихода на рынок, их миллионы лет назад практиковали даже не люди, а обезьяны, и вообще обмен как взаимодействие свойственен всем живым существам. И запомним, что ОБМЕН предполагает минимум двух участников.

3.1.2. Правила экономического взаимодействия вырабатывались в ходе эволюции исторических сообществ (единиц существования людей в Природе), а ортодоксальная экономическая мысль никогда не считала своей теорию возникновения общества, и вообще теория общества - это сирота, все её относят к историографии, которая наукой - в строгом понимании - не является. И потому экономическая мысль даже не пыталась выскочить из колеи, намеченной античными философами, исходным пунктом которой было не общество, о возникновении которого они не могли знать, а наблюдения над бытовым экономическим поведением человека, происхождение которого так же было заведомо не доступно для понимания без понимания самого общества. По-сути, все мыслители, думающие про экономику, оказались в роли того акына, которыЙ, что видит - о том и поет, а их теории без базовой теории эволюции общества представляют собой чистые «угадайки» - не важно как объяснить, важно - кто первый предсказал. (Кстати открытие лпринципа естественного отбор Дарвиным произошло в конце 19 века, когда все экономические теории уже были созданы, так что его нет ни в одной из них, о чем лишь напоминаю читателю.)

3.1.3. Понятно, что первое, что видели акыны-от-науки - были участники обмена, оба - человеки, но так как у древних философов не было и понятия человека, то они для рассуждений придумали некое обобщение-абстракцию человека под названием ИНДИВИДА в значении - «один атом общества», так как в античности считалось, что все предметы состоят из дискретных частиц, которые уже по определению (в силу абстрагирования) - тождественны всем себе подобным. При этом, философы наделяли ИНДИВИДА способностью действовать, он считался субъектом, задающим правила взаимодействия, и эта модель человека в виде ИНДИВИДА стала той роковой ошибкой всей экономической мысли от античности до современных теорий, которая так и не позволила создать научную теорию экономики.

3.1.4. Ведь ИНДИВИД - это абстракция такого уровня, когда все остальные субъекты - есть его клоны-копии, которые взаимодействовать не могут, ведь в нашем физическом мире для взаимодействия частиц они должны быть в разных состояниях, и ИНДИВИДАМ, определяемым как физические атомы, даже в рассуждениях - нельзя придать никакой индивидуальности. Кроме того ИНДИВИДЫ друг другу тождественны всегда, ведь вся их суть именно в этой тождественности, поэтому они - по определению - взаимодействовать не могут, они не могут расстаться с благом, что предполагает ОБМЕН, ведь у них у всех в один момент и одни и те же потребности. (А кому нужна теория без взаимодействия, поэтому для обоснования взаимодействия ИНДИВИДОВ (а ), авторам приходится придумывать ухищрения-объяснения, что, мол, сейчас-то они не ИНДИВИДЫ, а два разных человека со своими слабостями и РАЗНЫМИ потребностями, и потому индивид-покупатель желает товар продавца, а индивид-продавец готов принять встречный товар покупателя, но все фантазии быстро разоблачаются, и тогда надо придумывать новую хитрость-гипотезу. И это в «науке» называется прогрессивным сдвигом.)

3.2. Естественно, античные философы не имели возможности знать природу человека, потому исходили лишь из видимой дискретности отдельного человека, и, считая человека «атомом общества», для них же естественно было называть модель человека словом ИНДИВИД, означающим «атом». Беда в том, что все последующие европейские(!) мыслители приняли это древнее представление-о-человеке-как-атоме как главную аксиому, ставшую настолько фундаментальным принципом европейского мышления, что о ней даже не говорят, так как подразумевается, что все люди согласны с тем, что методологический индивидуализм - есть истина в последней инстанции.

3.2.1. Суть методологического индивидуализма состоит в том, что отрицается реальность всех сообществ, групп, организаций, как ненаблюдаемых глазами. Для людей, признающих методологический индивидуализм, такие сущности не существует как объект реальности, они их «признают», но дишь как математическое множество, подобно одну мешку), куда индивиды попадают лишь благодаря какой-то причинной связности (образуя скопление) или (2) простому географическому нахождению внутри границ одной части пространства, И которые себя проявляют лишь через действия этих индивидов в неком согласовании (коллективно). То есть, у хитрецов, якобы, не полный отказ существования общества, отрицается лишь наличие структуры, а общество как толпа - они «признают», что, однако, равносильно полному отрицанию реальности общества как системы.

3.2.2. Если для античных философов и средневековых мыслителей противоречивость этого подхода не была понятна, то с появлением понятия СИСТЕМЫ, все объединения элементов по какому-то признаку во множество, хоть как-то проявляющего себя - есть система, то есть сущность, имеющая собственную субъектность, не сводимую к сумме элементов. А именно ЭТО и отрицает методологический индивидуализм, то есть, он отрицает реальность существования ОБЩЕСТВА, то понятно, что на таком основании нельзя построить хоть что-нибудь научное. (Странная эта ортодоксальная социальная «наука» об обществе, в которой её же главная аксиома отрицает его существование, но ведь с ней же мы сегодня и живём, кроме того, что на методологическом индивидуализме несколько тысячелетий стояла вся экономическая и социальная мысль.) При этом маржинализм, будучи концепцией пустой-по-содержанию (и ей всё равно, так как она антинаучная изначально), специально подчеркивает, что методологический индивидуализм является её философским фундаментом, то в марксизме Маркс его всего лишь спрятал от глаз читателей. Поэтому маржиналисты откровенно отрицают существование ОБЩЕСТВА, а марксисты не совсем прямо. Общество как «система отношений», конечно, формулировка красивая, но это и всё, что Маркс мог сказать про ОБЩЕСТВО.

3.3. Итак, социально-экономические теории ВСЕ ДО ЕДИНОЙ стоят на ложном представлении о человеке, а верное - эволюционное понимание - отцы основатели теорий в них не включили (и Дарвин тянул с публикацией, так что теории оказались написанными раньше, да и вряд ли кто в 19 веке мог понять, что эволюционизм все эти теории обнуляет). Однако сегодня все экономические теории вписаны в учебники и из них представления первобытных людей в виде методологического индивидуализма становятся базисом мировоззрения современных людей, а эволюционная теория существует где-то сбоку, и о ней люди знают лишь по расхожему мэму - «человек произошел от обезьяны».

3.4. Есть еще один аспект следования методологическому индивидуализму - это принципиальное ограничение численности субъектов всех теорий ОДНИМ ИНДИВИДОМ, ведь все - копии одного, а взаимодействовать им запрещено. Для примера ТЕОРИИ ОДНОГО ИНДИВИДА можно взять теорию предельной полезности, исходную для всех школ маржинализма, которая самими маржиналистами почему-то называется альтернативой трудовой теории стоимости, хотя собой представляет лишь примитивное описание психических ощущений при утолении потребности в воде, то есть жажды. (Предупреждаю читателя, что маржинализм это всего лишь подлог с понятиями, поэтому не следует удивляться, что бытовые психологические ощущения маржиналистами используются в качестве доказательства своей, якобы, «экономической» теории. Кроме всего, утоление жажды относится скорее к сфере потребления, и называть её альтернативой обменной теории стоимости довольно странно, но не я же занимаюсь подлогом, а маржиналисты.)

3.4.1. Физиологическое утоление жажды человеком выглядит как порционное употребление - глотание по очереди нескольких глотков воды равного объема, но маржиналисты как фундамент в свою концепцию ввели психические ОЩУЩЕНИЯ от такого способа потребления, так как первый глоток действительно сбивают психическое вожделение жажды, несколько следующих уже вообще сбивают желания, последние глотки люди пьют уже без особых эмоций, ради лишь удовлетворения ПОТРЕБНОСТИ организма в некой норме разового потребления воды. Кажется, ничего нет особенного в таком примитивно-бытовом представление утоления жажды, но вся гениальность отцов основателей маржинализма состояла в том, что они распространили этот порционный способ потребления и на все остальные предметы, типа автомобиля или здания небоскреба, и на услуги (умолчим о способе деления на идентичные порции, ведь для бреда - физика не препятствие). В результате можно было предположить, что физиологическая норма ежедневного потребления товара может быть разбита на 100 равных порций, что позволяет обмануть бдительность сознания читателя,так как выглядит вполне понятным, но человека, решившего изучить маржинализм дальше ждет сюрприз в виде новой порции бреда, так как маржиналисты - уже опираясь на предыдущее бытовое описание СНИЖЕНИЯ остроты ОЩУЩЕНИЙ - заявляют, что в физически РАВНЫХ порциях находится РАЗНОЕ количество ПОЛЕЗНОСТИ (маржиналистская ПОЛЕЗНОСТЬ это как бы крайнее абстрагирование потребительных свойств товаров, ради которых люди и выменивают полезные-для-них - товары).

3.4.2. Думаю, читатель уже догадался, что тут маржиналисты снова выходят за рамки физики нашего мира, поэтому они и апеллируют к психике, говоря что, мол, не виноваты мы - так устроены наши ОЩУЩЕНИЯ, что присутствие в одинаковых порциях товара разного объема ПОЛЕЗНОСТИ - зависит от порядка порции в очереди потребления частями. Конечно, перенести ОЩУЩЕНИЯ из головы человека в сам товар - так, чтобы при его потреблении первые порции имели наибольшее содержание ПОЛЕЗНОСТИ, а остальные с убыванием - это фантастика крутая, даже трудно придумать механизм реализации такой фигни внутри товара.

3.4.3. Надо признать, что у многих людей логика отсутствует, многие этому верят (а без отсутствия логики и слепой веры маржиналистом никак не стать), поэтому на уроках Макро-Микро (economics или неоклассической теории) никто и не возмущаются полнейшему бреду, но сама по себе теория ПРЕДЕЛЬНОЙ ПОЛЕЗНОСТИ - как фантастика другого физического измерения - имеет право на существование. Главное, что это ТЕОРИЯ ОЩУЩЕНИЙ ОДНОГО СУБЪЕКТАХ. А для создания теории взаимодействия требуется полное совпадение ОЩУЩЕНИЙ по крайне мере ДВУХ человек. (Впрочем, если уж нашлись люди, поверившие в ПРЕДЕЛЬНУЮ ПОЛЕЗНОСТЬ, то зачем щадить эти лохов?)

3.4.4. Собственно, весь маржинализм есть набор неких определений, потому маржиналисты и называют простое описание своей фантастической маржиналистской ПРЕДЕЛЬНОЙ ПОЛЕЗНОСТИ словом теория, и вполне имеют право, нас же интересует заявка на альтернативность этого описания настоящей трудовой теории стоимости. Напомню читателю, что ТРУДОВАЯ ТЕОРИЯ СТОИМОСТИ объясняет процесс нахождения людьми коэффициентом натурального обмена одного товар на другой. Конечно, обмениваемые товары можно взвесить (измерить в других единицах), но люди не меняют один килограмм одного товара на один килограмм другого, они взвешивают количество труда который пошел на изготовление. Читатель может спросить - а где же взвешивается труд, ведь тут речь идет опять о представлениях о затратах труда, и ответом будут особый механизм высчитывания в голове каждого человека, который можно назвать ВЕСАМИ ОБМЕНА.

3.4.5. Между участниками ОБМЕНА нет особой разницы, только - тот, кто пришел на рынок раньше - называется словом ПРОДАВЕЦ, тот, кто позже - ПОКУПАТЕЛЬ. У обоих есть свои товары, которые каждый готов отдать, так как не нуждаются в их потребительных свойствах. Первое условие состоит в том, чтобы ПОКУПАТЕЛЬ увидел товар ПРОДАВЦА, и если он увидел в нем те потребительные свойства, которые могут удовлетворить его сегодняшние потребности, ПОКУПАТЕЛЬ переходит к этапу согласования СТОИМОСТИ, показывая ПРОДАВЦУ собственные товары. Если и ПРОДАВЕЦ признает товары ПОКУПАТЕЛЯ (1) нужными ему лично или (2) которые он предполагает перепродать потом, то ВЫСТАВЛЯЕТ некую начальную СТОИМОСТЬ, то есть, ЧИСЛО коэффициента обмена. Загадку - откуда ПРОДАВЕЦ берет ЧИСЛО СТОИМОСТИ - как раз объясняет ТРУДОВАЯ ТЕОРИЯ.

3.4.6. Условием ТРУДОВОЙ ТЕОРИИ СТОИМОСТИ стоимости является то обстоятельство, что в момент возникновения ОБМЕНА и ПРОДАВЕЦ и ПОКУПАТЕЛЬ являются ИЗГОТОВИТЕЛЯМИ своих товаров, поэтому каждый знает свои личные ТРУДОЗАТРАТЫ на изготовление своего товара (предмета обмена). При этом ПРОДАВЕЦ не знает трудозатраты ПОКУПАТЕЛЯ на изготовление встречного товара, а ПОКУПАТЕЛЬ не знает - сколько труда ПРОДАВЕЦ потратил на изготовление своего товара. Когда говорят, что при ОБМЕНЕ валютой сравнения являются ТРУДОЗАТРАТЫ (усилия в течение рабочее время),то в отличие от марксистской теории стоимости - в моей антропологической теории стоимости - валютой являются лишь ПРЕДСТАВЛЕНИЯ участников ОБМЕНА о трудозатратах других. И далее я покажу как эти предоставления о трудозатратах других людей на изготовление их предметов обмена соотносятся с реальными знаниями о собственных трудозатратах на собственный товар.

3.4.7. ПРОДАВЕЦ знает ОБЪЕМ ТРУДА, который он лично потратил на изготовление собственного товара, и это значение для него является является ограничением снизу, ниже этих трудозатрат (знания) ПРОДАВЕЦ свой товар не отдаст, так как будет считать обмен невыгодным и, соответственно, неприемлемым. При этом ПРОДАВЕЦ не знает - какой товар ему в обмен предложит ПОКУПАТЕЛЬ, но только стоит заинтересовавшемуся ПОКУПАТЕЛЮ показать свой встречный товар (хорошо, если сразу в том предварительном количестве, который ПОКУПАТЕЛЬ готово отдать взамен, как в голове ПРОДАВЦА начинается вычислительная работа. Тут читатель вправе задать вопрос - но как ПРОДАВЕЦ узнает стоимость встречного товара от ПОКУПАТЕЛЯ? Да, он его же сам и высчитывает в предположении, будто он сам своими руками взялся изготовить встречный товар ПОКУПАТЕЛЯ (в тот древний период начала обменов все могли изготовит товар другого, только с разными затратами временем). Прикинув сложность труда по изготовлению единицы-веса-объема-штуки чужого предмета, то есть, высчитав некий ПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ ОБЪЕМ СВОИХ ТРУДОЗАТРАТ на чужой товар, ПРОДАВЕЦ в своей голове сравнивает его со ЗНАНИЯМИ о ЛИЧНЫХ ТРУДОЗАТРАТАХ на изготовление единицы-веса-объема-штуки своего товара. В результате для ПРОДАВЦА становится понятным: - во-первых, сколько в его личных трудозатратах весит ОБЩЕЕ предварительное предложение ПОКУПАТЕЛЯ, и путем сравнения определяет - оно (1) больше, (2) равно или (2) меньше.

3.4.8. Первое - означает, что ПОКУПАТЕЛЬ ошибся-не-знает-истинную-цену-своему-товару и потому ПРОДАВЦУ надо сразу соглашаться, пока ПОКУПАТЕЛЬ не передумал, так как выгода гораздо больше, чем надеялся получить ПРОДАВЕЦ. Так же из рассмотрения теории стоимости можно исключить и второй вариант, когда по мнению ПРОДАВЦА предположение о его трудозатратах на чужой товар приблизительно равны знаниям о трудозатратах его товара, так как ПРОДАВЕЦ пришел на рынок не ради равноценного обена, а обмена-с-выгодой, должной оправдать и все хлопоты (трудозатраты) и обязательно принести некое превышение чужого труда над затраченным своим.

3.4.9. Итак, предметом ТЕОРИИ СТОИМОСТИ является третий вариант,когда ПОКУПАТЕЛЬ предлагает размер-вес-объем-число=штук своего встречного товар, по мнению ПРОДАВЦА, меньший в его личных трудозатрат, чем знания о трудозатратах его товара. При этом, СТОИМОСТЬ это не фиксированная ЦЕНА, вычисляемая без торга участников ОБМЕНА только на основе трудозатрат, она как коэффициенты обмена возникает в ходе спора участников ОБМЕНА,в котором активным участником является ПОКУПАТЕЛЬ, пытающийся уменьшить размер-веса-объема-числа=штук встречного товара, так как он увидев товар ПРОДАВЦА и сам уже произвел в своей голове ту же вычислительную работу, что и ПРОДАВЕЦ, а ПРОДАВЕЦ в торге обороняется, пытаясь сохранить свою ПРЕДВАРИТЕЛЬНУЮ СТОИМОСТЬ. (Древний рынок отличается от нынешнего денежного еще и тем, что ПРОДАВЕЦ не может выставить ЦЕНЫ, ведь он не знает с камим встречным товаром (были ли бы деньги - знал) придет ПОКУПАТЕЛЬ.) Предварительная СТОИМОСТЬ в голове ПРОДАВЦА уже есть, так как она является суммой ЗНАНИЯ о трудозатратах на собственный товар плюс ВЫГОДА, зависящая от жадности и понимания сегодняшней востребованности товара, поэтому у ПРОДАВЦА уже есть некая «шкала» удовлетворяемых коэффициентов обмена, на которой - верхним пределом является его ЖЕЛАНИЕ в виде предварительной СТОИМОСТИ, а нижним предел - ЗНАНИЯ о трудозатратах своего товара. У ПОКУПАТЕЛЯ же есть своя «шкала», но на ней есть верхний предел - какими являются ЗНАНИЯ о его собственных затратах на изготовление его встречного товара в том размере, который и является спорным изменяемым предметом торга.

3.4.11. Никакой СПРАВЕДЛИВОЙ СТОИМОСТИ в понимании ЧИСЛЕННО РАВНОЙ даже в трудозатратах - не существует, ведь нельзя же наложить буквально друга друга эти две «шкалы» чисел коэффициентов обмена, которые если где и есть, то в разных головах участников ОБМЕНА. Куда - в какой голове их совмещать, если при этом каждый участник даже не знает пределы на «шкале» приемлемых стоимостей другому. Вспомним, что мы рассматриваем третий вариант, когда ПРОДАВЕЦ оценил предложение размера встречного товар ПОКУПАТЕЛЯ в трудозатратах как (1) превышающие нижний предел на «шкале» ПРОДАВЦА, но (2) не достаточный для получения ОЩУЩЕНИЯ удовлетворения за (якобы и реально) получение некоего превышение чужого труда над затратами своего. Цель ПРОДАВЦА - подвинуть ползунок согласованной СТОИМОСТИ как можно выше к метке ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ СТОИМОСТИ, причем на «шкале» в голове ПОКУПАТЕЛЯ любыми средствами - похвалой-рекламой уникальных свойств своего, хулением свойства встречного товара.

3.4.12. Однако, и ПОКУПАТЕЛЬ, уже благодаря тому, что ПРОДАВЕЦ вступил с ним в торг, успел догадаться, что предложение встречного товара в трудозатратах в расчетах ПРОДАВЦА - (1) на шкале ПРОДАВЦА превышает нижний предел реальных трудозатрат на изготовление товара, и теперь весь спор сводится к уменьшения размера жадности ПРОДАВЦА, как игра с нулевой суммой - жадность ПРОДАВЦА против желания ПОКУПАТЕЛЯ сэкономить собственный труд. Каждый психологически воздействует на другого для того чтобы бегунок на «шкале» другого сместить в сторону своей выгоды, пака оба не найдут - но не равенство, а компромисс.

3.4.14. Обмен - в приницпе - уже был возможен, когда согласованное число коэффициента обмена уже попало в интервал-люфт между ЖЕЛАЕМЫМИ ОБЪЕМАМИ-ПРЕТЕНЗИЙ, но для того, чтобы каждый остался доволен выгодой ОБМЕНА, нужен такой компромисс, когда согласованная СТОИМОСТЬ (коэффициент обмена) дает каждому заметное превышение ВЫЧИСЛЕННОГО чужого труда в головах над знанием личных трудозатрат производства своего товара. Речь вообще не идет о настоящем математической равенстве, здесь имеет место лишь чувство справедливости от самообмана о «равенстве» трудозатрат, хотя реально кто-то может и ошибаться, так что другой смог получить «несправедливо» большую выгоду, но «спусковым» условием для свершения ОБМЕНА является ОЩУЩЕНИЕ заметной экономии собственного труда, который каждый участник обмена ДОЛЖЕН БЫЛ БЫ ЗАТРАТИТЬ на изготовление товара контрагента.

3.4.16. Надеюсь, читатель понимает, что для критики теории стоимости маржиналистов, которой, как потом выясниться, и быть не может, нужно было напомнить читателю положения трудовой теорией стоимости, я тут даже перестарался - изложил свою антропологическую трудовую теорию стоимости. Определенно, мой тезис о невозможности создания теорий взаимодействия хотя бы двух субъектов при аксиоматике, включающей методологического индивидуализма, в основном направлен против маржинализма, который сегодня представлен economics, как в англоговорящих странах называется неоклассическая экономическая теория, и австрийской школой. Действительно, в маржиналистской концепции нет даже аналога ТРУДОВОЙ ТЕОРИИ СТОИМОСТИ (мы еще не ушли далеко от описания ОБМЕНА), так как в ней у ПРОДАВЦА и ПОКУПАТЕЛЯ должны быть разные оценки трудозатрат на производство своего и чужого товаров. А для доказательства тезиса попробуем составит МАРЖИНАЛИСТСКУЮ ТЕОРИЮ СТОИМОСТИ, в которой фактором стоимости будет не ТРУД, а маржиналистская ПОЛЕЗНОСТЬ (без анализа ее сути):

3.4.17. Маржиналисты объявили свою ПОЛЕЗНОСТЬ аналогом потребительных свойств, проще - тем, что и привлекает людей в товаре. Поэтому целью каждого участника «маржиналистского обмена» (пока забудем, что в маржинализме субъект ОДИН, ну, или несколько идентичных копий ИНДИВИДА) является получение этой самой ПОЛЕЗНОСТИ.

3.4.19. Дело в том, что у маржиналистов НЕТ определения ПОЛЕЗНОСТИ, я бы охарактеризовал её как некую субстанцию, залитую в каждый товар, причем, каждый экономический агент, актор, субъект, ИНДИВИД способен с рождения видеть её точное количество в каждом товаре. (Тут читатель может спросить - а тогда зачем вообще нужна ТЕОРИЯ, если цена написана на каждом товаре, но этот вопрос надо задавать не мне, а маржиналистам, которые как шулеры боятся не столько разоблачения, сколько его быстроты, потому им эти лишние прибамбасы нужны, так как позарез свой бред надо маскироваться под нормальную теорию.) А по описанию притягательности ПОЛЕЗНОСТЬ похожа на наркотик потребительства, так как каждый субъект маржиналистской экономики жаждет её заполучить в максимальном объеме, что довольно легко, так как ценник висит на каждом товаре, поэтому теория с одним субъектом выглядит просто - он банально выбирает товар с наибольшим содержанием ПОЛЕЗНОСТИ при наименьшей цене. Это - вывод, конечно, с очень высокой научной ценностью, но его знают и кошки, не говоря про обезьян. Однако, если в понятиях маржинализма составить описание ОБМЕНА, то уже нет нужды опровергать маржинализм.

3.5. Кроме всего существует еще казус с двойственностью значений терминов, произведенных от древнегреческого слова Oίκοςνομος, которая, судя по всему, возникла еще в Древнеримской империи, после того как трактат древнегреческого философа Ксенофонта с этим словом в названии, на латынь перевел уже древнеримский философ Цицерон. Потом уже латинское слово "Oeconomicus" разошлось как термин в разные языки, но его стали использовать не только для обозначения правил ведения хозяйства, то есть, науки про экономику, но и для обозначения самого хозяйства (экономика=хозяйство), поэтому во всех языках появились трудности с пониманием, так как теперь надо из контекста почувствовать, какое же из значений - наука про хозяйство или само хозяйство - подразумевает автор текста. Довольно подробно я об этом уже говорил в статье Термин ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ, просто эту проблему можно упомянуть среди остальных проблем экономической мысли.

3.6. Однако такое - с порога - разоблачение современных экономический теорий не позволяет нам понять, почему искривленная история Европы привела к прорыву в экономической мысли, а науку так и не создала. Сегодня Social science (социальные или на русском языке - общественные науки) является ОБЩЕмировым феноменом, но по своему происхождению - они выросли из европейской социально-экономической мысли, которая сама имеет корни в представлениях именно античных философов, опять же европейских. Очевидным объяснением является подавляющая мощь Европы во всех сферах, особенно в экономической и военной, появившаяся благодаря капитализму, зародившемуся на этом континенте, которая в период колониализма и позволила навязать свою науку остальному миру, и потому для объяснения этой ситуации придётся анализировать историю экономической мысли, и понятно, что в начале надо будет дать ответ на вопросом - почему же именно Европа стала родиной КАПИТАЛИЗМА? Разбираться придется тщательно, так как этот самый капитализм даже изменил направление эволюции всего человечества, а я считаю, что именно стремительность роста самого капитализма отчасти стала причиной несостоятельности общественных наук, которую обнажил современный экономический кризис.

3.6.1. Думаю, читатель даже не понял, что искривления истории Европы включены в определение капитализма - это (1) частная собственность (в понимании свободы распоряжение вне зависимости от власти) и (2) разрешение получения прибыли (как отступление от запрета на ссудный процент). Мы не можем объяснить причины возникновения КАПИТАЛИЗМА без объяснения возникновения этих его предусловий, а - это дело не совсем простое, так как придется проанализировать цепочки случайно-закономерных событий, причем - именно и только - в нищей безденежной Западной Европе на закате европейского же феодализма. (Обычно, ознакомившись с ужасными условиями жизни в средневековой Европы, люди удивляются тому казусу, что капитализм возник не в других регионах мира, в те времена намного более развитых, поэтому придется анализировать и уникальность предшествующего развития этого континента.[/size]

3.6.2. Начну с замечания, что уже массовое заселение Европы индоевропейцами (про предыдущие волны заселение поговорим позже) происходило относительно поздно, когда уже в регионах с прекрасными условиями для освоения земледелия («оазисах») (Западной) Передней Азии уже состоялись Великие цивилизации. Здесь был достаточно большой подушевой объем потребления, который давало земледелие, который приводил к быстрому росту населения, но размер плодородных земель был не безграничным, поэтому когда-никогда наступало перенаселение («мальтузианская ловушка», или «кризис перенаселённости»). Для увеличения производства нужно было переходить на новые способы обработки земли, которые изобретут лишь позже, но чтобы люди не умирали с голоду сейчас - избыток населения надо было (иначе умрут все) выводить из СТОЯНОК, а уходить можно было только за пределы оазисов, где земли уже были малоплодородными для земледелия.

3.6.3. На этих неведомых неудобьях люди могли выжить только путем освоения образа жизни кочевников, для чего им надо было менять пастушеские виды прирученных животных на более крупные. Идеальным видом была лошадь, естественным ареалом которой были степи Причерноморья, но сама Великая степь Евразии постиралась от Монголии до Венгерской низменности, и именно здесь (на Алтае) формируются те племена индоевропейцев, которые станут жителями Европы. И как раз большое число одомашненных лошадей - обеспечит им то преимущество, при помощи которого они завоюют Великие цивилизации и довольно быстро заселят Европу, причем, с двух сторон.

3.6.4. Сегодня генетики открыли в мужской хромосоме группу генов, называемую - гаплогруппа, по которой как метке можно узнать - кто был древним праотцом мужчины из местного населения, и уже по карте получить представление о миграциях «народов» (точнее - неких групп родственных племен, у которых большая часть мужчин были потомками лишь одного мужчины) или их армий (понятно, так же состоящих из мужчин). Племена (народы) перемещались по разному, так что и часть племен с мужчинами могла остаться, или пришлые мужчины в передаче своего семени местным женщинам получали преимущество перед местными мужчинами, или последних убивали при захвате. По данным молекулярной генетики, в племенах индоевропейцев, которых потом станут славянами, мужчины были носителями гаплогруппы R1a, и это они порядка 4-х тысяч лет назад начинают осваивать Европу от Волги до Центральной Европы. А мужчины германцев (тевтонские племена были родственны славянами по крови и месту происхождения на Алтае), были носителями гаплогруппы R1b, но их путь пролегал южнее Кавказских гор, и только пройдя через Север Африки и переплыв Гибралтар, они сумели завоевать Западную Европу и уже под названием «тевтонские-германские» племена - проникнуть в Центральную Европу.

3.6.5. В ассимиляции западных славян германским «народам» помогало то обстоятельство, что климат Западной Европы был лучше, а земля намного плодороднее восточных земель, доставшихся славянам, поэтому германские племена размножались быстрее, и при помощи большей численности они банально ассимилировали западных славян (а позднее, и прямыми завоеваниями). (Сегодня значительна часть населения Западной и Центральной Европы по крови является славянами, но дело в том, что по причине перемешивания племен признак крови давно перестал иметь значение, а последующая этническая идентификация ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ СОЮЗОВ уже строилась на культурном сходстве, а эта культурная унификация возникала по причине лишь долгого соседства племен (то есть, проживания на одной территории), и у кого численность была больше, того культура и получала преобладание. Окончательное единение в один этнос происходит, когда возникают границы СОЮЗА, ведь тогда все, кто воюет по одну «нашу» сторону этой границы, становятся братьям, а даже материнское племя, если оказывается на другой стороне уже становится врагом.

3.7. Если начать рассказывать историю Европы по-порядку, то письменная история Европы начинается с прихода ахейцев (отметим, с территории уже существовавшей Персидской империи) на юг Балканского полуострова, где они создают сетевую торговую империю (поэтому родиной ахейцев, скорей всего, были берега Черного моря, ведь захват оконечности Балканского полуострова выглядит как исполнение цели на построение форпостов-колоний, удлиняющих протяженность торговых путей из Черного моря на берега Средиземного моря, что, кроме всего, открывало возможность уже на равных конкурировать с финикийцами, располагавшимися - через море напротив - на берегу Малой Азии, и до прихода ахейцев монопольно осуществлявших морскую торговлю в восточном Средиземноморье. Сообщества вторгшихся ахейцев уже имели структуру ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ СОЮЗОВ - военный вождь (царь) плюс Совет из глав аристократических семей (бывших вождей племен), поэтому формой единиц существования древних греков стали города-государства в виде одного ПОЛИСА в пределах захваченной долины, территория которой становилась природно-хозяйственным комплексом одного СОЮЗА.

3.7.2. Если вернуться к истории возникновения Древней Греции, то должны признать, что ахейцы не были изобретателями государства, они о нем - как пришедшие с периферии Персидской империи - не могли не знать, да и структура их сообществ уже не была племенной, то есть они уже прошли эволюционный этап войн между племенами за землю. (Сразу вспоминается работа «Происхождение семьи, частной собственности и государства», в которой Энгельс, описывал, якобы, род у греков, не зная, что это были уже кланово-клиентские структуры в столицах СОЮЗОВ, а родство, понятно, еще сохранялось от предыдущего родо-племенного прошлого как основа единения. Собственно, сегодня работу Энгельса уже сами марксисты не воспринимают всерьез, но предыдущими рассуждениями мы опровергли представление о греках как изобретателях государства, которое в европейской историографии принято едва ли не как аксиома.)

3.8. Так как природный комплекс служил людям единственным источником средств для существования, то члены стоянки (племени), на которое нападало другое племя, подлежали полному уничтожению, ведь чужие люди не нужны, своих бы прокормить. Так как старались захватывать комплексы не соседей, а подальше, то у племен, ни в центре региона, ни на окраине, не было гарантий от нападения. И эта ВОЙНА ПЛЕМЕН ЗА ЗЕМЛЮ продолжалась до тех пор, пока соседствующие племена не заключают СОЮЗЫ, которые, понятно, от нападений предохранять не могли, зато уже после захвата союзные племена собирались и вместе выгоняли захватчика, и возвращали землю уцелевшим членам пострадавшего племени.

3.8.1. Племена входили в СОЮЗ исключительно по территориальному признаку соседства (наличию общих границ), поэтому племена в регионе быстро разделяются - по крайне мере на два - СОЮЗА. Для нас важно, что одновременно появляется прообраз АРМИИ, как некая постоянная группа охотников, откомандированных из каждого племени в стоянку, где проживал командир (который получает статус военного вождя). Но целью сбора группы воинов является уже не столько оборона, а наоборот - подготовка собственных грабительских походов, ведь племена перестают производить непродовольственные продукты, и банда грабителей становится экономическим агентом, поставляющим - путем грабежа - чужие предметы обихода, ставшие дефицитными по причине переключения на производство исключительно еды. Ведь, если уже нет смысла отнимать чужой природный комплекс, как источник сырья, то можно напасть ночью на чужую стоянку и отнять силой уже готовые предметы. И отметим, именно трофейные предметы, принесенные из чужой стоянки, которая с экономической точки зрения есть другая системы разделения труда, становятся первыми объектами обмена.

3.9. Именно возникновение оборота трофейных предметов дает ответ на так и неведомый для ортодоксальный экономистов механизм возникновения «лично-частной» собственности. Дело в том, что, безусловно, львиную долю добычи забирали себе ВОЖДИ (в племени право распоряжаться было только у ВОЖДЯ), но они не могли отказать участникам походов получать в свое личное пользование некоторые предметы добычи, но, так как распределение трофейных предметов было случайным, то чаще всего воину доставался предмет, который ему самому был совершенно не нужен, поэтому он его с удовольствием обменял бы на обычные предметы, повышающие его личное потребление. При этом как я уже сказал, в предметном обороте племен не было предметов для обмена, зато в столице СОЮЗА уже были ремесленники, по определению - выделенные из систем разделения труда племен - исключительно для обслуживания армии (первоначально они подобно воинам жили за счет пайков от своих родных племен), но готовые в обмен на трофейный предмет произвести то, что закажет владелец этих трофеев. Ведь сами трофеи уже стали объектом вожделения, так как приобрели признаки ПРЕСТИЖА, который им придавало то обстоятельство, что поначалу все до единого предметы из добычи поступали в личное предметное множество ВОЖДЯ.

3.10. Если вернуться к объяснению возникновения ОБМЕНА, то распространению обменов как повседневной практики способствовало «крысятничество» тех членов племен, которые поставляли в СТОЛИЦУ продукты как снабжение своих воинов. И сам вождь, и племенная знать, которые и имели возможность распоряжаться продуктами племени, начинают обменивать - с целью увеличения уже своего личного потребления - общеплеменной продукт на трофейные предметы у воинов, а потом и на изделия уже местных ремесленников, имеющие признак престижа, так как их первыми владельцами были вожди, племенная аристократия и воины, или копии тех предметов. Но для простых воинов и ремесленников, встречным товаром должны были быть обычные предметы потребления, так как освобождение от привязки к своему племени означало и переход на самоокупаемость, так что и уже простое население столицы получает возможность принять участие в обменах со своими продуктами, в результате чего в столицах союзов возникает рынок, как особое место, где продавец, как тот, кто предлагает свой товар, может дождаться прихода покупателя.

3.11. Итак, естественная ограниченность размеров природно-климатических «оазисов» после их полного освоения приводит племена к мальтузианскому кризису перенаселенности, для выхода из которого племена пытаются захватывать чужие природно-хозяйственные комплексы. Но эта ВОЙНА ПЛЕМЕН ЗА ЗЕМЛЮ становится бессмысленной после объединения племен в СОЮЗЫ, в которых появляется надплеменная структура в виде - СОВЕТА ВОЖДЕЙ и прообраза АРМИИ в СТОЯНКЕ военного вождя, которая превращается в СТОЛИЦУ СОЮЗА. АРМИЯ нужна не столько для обороны, сколько для выполнения функции экономического агента, так как она из грабительских походов доставляет в СТОЛИЦУ дефицитные предметы как трофейные (функционально мало отличающиеся от местечковых), часть из которых попадает в собственность рядовых воинов, которые готовы их обменять на обычные продукты. По той причине, что трофейные предметы приобрели признак ПРЕСТИЖА, желающими их приобрести являются ремесленники, могущие изготовить предметы на заказ (то есть, «умыкнуть» рабочее время от прямых обязанностей обслуживания АРМИИ, так как корысти - есть естественное свойство обезьян), а так же - сами ВОЖДИ и члены племенной аристократии, в полном распоряжении которых находилась часть общеплеменного продукта, направляемого в столицу как снабжение своих воинов и ремесленников. При этом обладателям престижных трофеев нужны простые продукты потребления, которые им могут предоставить уже жители столицы как продукт личного труда, не отданный приматами в общее пользование стаи-человейника, («урывая» их из оборота своего племени), так как столица еще оставалась стоянкой племени, где лишь квартировалась АРМИЯ, просто в ней проживал командир (общесоюзный военный вождь).

3.11. Так как обмены удобнее делать в одном месте, то в столице возникает рынок, ТОЛЬКО НА КОТОРОМ вожди отдельных племен, наконец-то, и смогли увидеть - на какие товары есть СПРОС?. А так как ОБМЕН - это процесс, приносящий выгоду обеим сторонам, как возможность сэкономить время на изготовление товара, который предлагает продавец, то начинается СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ, ведь, чем меньше времени=усилий продавец тратит на изготовление товара, тем больший объем чужого труда (прибыль) он получает (при обмене каждый участник экономит - и собственное время, и личный труд, который, решись бы он сам производить обмениваемый товар, должен был бы потратить). И ВОЖДИ, наконец-то, понимают, что за счет обмена на рынке некоторого избытка своих товаров, производство которого они легко могут наладить в своем племени, они могут получить существенную прибавку в потребление - в ассортименте и по объему - других товаров, на производство которых в его племени затрачивается намного больше труда=времени.

3.13. Если вернуться к особенностям истории Европы, то с большой вероятностью можно сказать, что ахейцы-данайцы были как раз беженцами с периферии Персидской империи, где наступил голод от перенаселенности стоянок, подтверждением чему надо считать наличие у их сообществ структуры СОЮЗА племен, свидетельствующие о прохождении этапа войны за землю. (По поводу первые заселений Европы кроманьонцами мы мало что знаем, а массовое же заселение Европы индоевропейцами на рубеже 4-х тысяч лет могло происходит и в составе стай-племен, то в более-менее известную нам эпоху все переселения проходили в составе уже СОЮЗОВ племен.) И с начальной историей Древней Греции всегда будет неясность происхождения ахейцев, зато задокументированная история возникновения Древнего Рима хорошо показывает путь превращения СОЮЗА в ТЕРРИТОРИАЛЬНУЮ ИМПЕРИЮ, какая является следующей формой существования единиц человечества (формацией), а не выдуманное понятие «state» (названием, восходящим к термину «statusrei publicae», использованным Цицероном в значении «состояние общественных дел», и вошедшим в оборот, скорее, благодаря трактату Макиавелли «Il Principe» (De Principatibus, получившим в переводе на русский язык название «Государь»).

3.14. Более наглядным примером является - История_Древнего_Рима, начинающаяся с грабежей и захватов стоянок других союзов, которые начинает один из союз латинян Альба-Лонга. При этом мы не знаем - каким образом сами латиняне оказались в середине Апеннинского полуострова, прижатые с Севера союзом этрусков, имевшим более высокую культуру. Однако, понятно, что катализатором стало появление греков на западном побережье полуострова, которые скорей всего и основали колонию на месте переправы через реку Тибр. Кому принадлежала эта земля на момент захвата её отрядом Ромула и Рема мы не знаем, но так как их сразу не выбили ни этруски, ни сабиняне, как назывались союзы, территории которых примыкали к этому участку, можно предполагать, что участок был спорным между ними. Понимать происходящее в деталях позволяет миф об освоении Рима, который уже получил некоторое археологическое подтверждение, и скорее более-менее верен, так как хорошо соотносится с теорией возникновения государств как захватов поселений чужой армией.

3.14.1. В начале первого тысячелетия до-нашей-эры центральная часть Апеннинского полуострова уже не просто заселенна, а уже есть деление на СОЮЗЫ, свидетельством чему являются наименования, обозначающие «народности» (этносы) союзов, которые упоминаются в легенде о возникновении Рима - латиняне, сабиняне, этруски. Кроме того на побережье имеются торговые колонии - первыми, видимо, были троянцы(финикийцы), за которыми приплыли греки-ахейцы, захват которыми южной части полуслова, как раз перекрыл латинянам возможность почкования, и ввел их в мальтузианскую ловушку перенаселенности.

3.14.2. Согласно мифу история Рима начинается с момента, когда в одном из союзов с названием Альба-Лонга, видимо, переживающим внутренние трудности (а мы уже понимаем, что причиной всех серьезных решений являются кризисы), свидетельством чему является смещение старого царя (вождя) его братом, принимается решение о захвате чужого участка земли, очевидно, с целью вывода туда избыточного населения, которая в легенде выдается как желание нового царя (брата деда) удалить от себя двух внучатых племянников - Ромула и Рема, так как он боится, что внуки смешенного им прежнего царя (родного деда) могут попытаться захватить власть. Скорей всего про участок на берегу Тибра уже все разведали, потому и была надежда, что отряд захватчиков, состоящий из молодых мужчин, не вышибут, по крайне мере, не сразу, так как участок был спорным между соседними союзами сабинян и этрусков (и потому свободный, то есть, никем не занятым).

3.14.3. Действительно, приход не особо многочисленной банды мужчин на спорный участок, не вызвал у соседних племен желания их тут же выгнать, даже больше, союз Сабинян решил с ними подружиться, за что поплатился тем, что мужчины из отряда Ромула украли у них женщин. Пока сабиняне готовились отомстить, прошел год, так что многие женщины уже успели родить, другие были беременными. Поэтому война уже выглядела как убийство отцов детей от своих же дочерей, и вожди сабинян прощают наглецов и соглашаются на союз, понимая выгодность дружбы с отрядом молодых воинов (кроме всего, среди похищенных замужем была только жена Ромула, потому воины Ромула могли бы их получить в жёны и без похищения). Скорей всего (если это не сюжет, украшающий миф), прощение же было по той причине, что уже были совместные грабительские походы, в которых Ромул был военным вождем, а его значение росло по мере переселения в Рим избыточного населения из Альба-Лонги, а само похищение сабинянок лишь красочный сюжет в легенде, основанный на реальной практике кражи невест, если нечем было платить калым.

3.14.4. СОЮЗ воинов Рима и Сабинян, скрепленный браками, удвоил их военную силу, так что их армия превосходила любую армию соседних союзов, поэтому происходит череда грабительские походы, некоторые из которых заканчиваются и захватами столиц, которые становятся данниками Рима. Ради увеличения численности войска цари Рима разрешали селиться в «городе» даже беглым рабам, а при втором царе римляне захватывают столицу своего материнского союза Альба-Лонги и переселяют всех в Рим для увеличения численности. Тогда в Рим и переезжает вся латинская аристократия (главы семей, т.е. потомки племенных вождей, ставшие главами кланов), которая и заседает в Сенате Рима. Однако при стремительном росте численности поселения властное значение этой пары сотен глав семей быстро уменьшалось, поэтому когда седьмой царь совершает преступление, грубо нарушающее принятые нормы морали, то у патрициев появляется шанс его смещения (тогда еще цари избирались Сенатом), и после изгнания царя формой управление становится «республика», по сути, лишь прикрывавшая власть нескольких олигархов-сенаторов-патрициев.

3.14.5. «Республиканская» форма была способом становления нескольких сенаров-патрициев, то есть, глав кланов-родов, главными получателями выгоды от начавшихся масштабных захватов (патриции образовали корпорацию владельцев государства), но так как войска формировались всё же из горожан Рима, то со временем плебсу удалось добиться признания своих политических прав. При этом переход к «демократической» форме правления был своевременным, так как соответствовал потребности формирующейся Римской империи в увеличении численности элиты, нужной для формирования чиновничьего аппарата управления колониями. Дело в том, что раньше завоеванные территории имели с Римом даннические отношения, а империя начинается с централизованного управления покоренных городов, для чего и был нужен как раз численный рост элиты, который стал возможен через допуск к власти представителей коренного населения Рима.

3.15. Для темы статьи важно отметить, что в результате расширения политических прав городского плебса образуется одно привилегированное сословие «ГРАЖДАН РИМА», которое отгораживается от остального населения города, империи и вообще жителей ойкумены, идеологией собственной исключительности. (Конечно, реальная политическая власть сохраняется за узкой кастой глав патрицианских родов, а превращение граждан с правом голоса в подобие современному «среднему класс» позволяет им спрятать свое всевластие, и тем самым понизить критику и размыть ответственность за решения.)

3.15.1. Отметим, что культура римлян не успевала за стремительным ростом Рима из поселения на месте брода через Тибр до столицы огромной империи, поэтому коренной латинский состав горожан сохранял непритязательный образ жизни первых поселенцев (если образно, тех суровых воинов Ромула, которые ради предотвращения морального разложения приняли кодекс самоограничения себя в материальных удовольствиях), что отчасти было следствием заимствования культуры этрусков (похожей жестокостью на спартанскую), и условием их выживания, как форпоста латинян как раз против этрусков. Завоевание колоний, а потом и самой Древней Греции, позволило Риму перелицевать её культуру (симпатичную для римлян своим культом героев, но и другой-то они не знали), понятно, под цензом жестких спартанских моральных принципов. И долгое время сопротивляться разлагающему влиянию довольно фривольной стороне греческой культуры и проникновению культур стран Востока, помогало то самое ощущение себя военным станом, утвердившееся еще в самом начале от реального противостояния Рима всей остальной ойкумене.

3.15.2. Экономисты, анализирующие Древний Рим, часто сравнивают моральный кодекс римлян с сектантской протестантской этикой, которая имела крайние формы у переселенцев в Армерику, которая, по мнению Макса Вебера, была условием возникновения капитализма. (Однако, скорее тут имел место метод сохранения боеспособности, который через 2 тысячелетия заставлял ханов держать ядро своего войка из коренных татаро-монгол в степях при примитивном кочевом образе жизни, боясь его разложения от соблазнов городов.) Замыканию римлян в особую касту способствовала изначальная клановость, ведь коренные горожане фактически все были дальними родственниками как потомки выходцев из нескольких родов Альба-Лонги и Сабинян, а становление потомственных горожан государственной элитной группой под названием «граждане Рима», которой её хорошее экономическое положение обеспечивало само государство, сплачивало её в кастовое эгоистическое сообщество, подобное Спарте в Древней Греции, где участие в политической жизни и служение в армии было залогом самого существование малочисленной группы спартанцев, которые потому и прибегли к террору, как способу удержания власти над многочисленными илотами.) Римляне убивали детей с физическими уродствами, практиковали евгенику, заставляя жен производить потомков от физически совершенных спортсменов и гладиаторов, а борьбу с роскошью довели до уровня культа, который как - пусть не соблюдаемая, но как общепризнанная - мораль сохранялся на всем протяжении существования империи.

3.17. Становление Рима центром экономики всего Средиземноморья имело последствия, сходные с процессом утраты Соединенными Штатами Америки своего промышленного производства. В начале Рим становится фабрикой для всего Средиземноморья за счет создания крупных производств на латифундиях богачей, где был достигнут высочайший уровень разделения труда рабов, превышающий уровни аналогичных производства в других местах. Но со временем изделия на территории апеннинского полуострова, даже производимые фактически бесплатным трудом рабов, становились все менее конкурентоспособными по сравнению с изделиями, произведенными в колониях, или импортируемых из Египта и даже из Восточных империй, за некоторым исключением типа сельскохозяйственной продукции, посуды, других качественных и престижных изделий.

3.17.1. И тут надо рассказать про последствия для экономики от установок кодекса чести гражданина Рима, среди которых, кроме традиционного предписания вести спартанский образа жизни, был еще и запрет на многие виды деятельности, считаемые недостойными гражданина Рима, причем, в список попал не только тяжелый физический труд (labor), который стал считаться уделом только рабов, так даже занятие розничной торговлей считалось унизительным для гражданина. И по той причине, что граждане Рима в соответствии с кодексом чести римлянина утратили возможность приложения себя и в производстве, и в сфере услуг, то материальное содержание обнищавших горожан постепенно перекладывается на плечи государства (раздачу денег и пищи специальными органами можно считать так называемым «безусловным базовым доходом»), и ничего с этим сословием бездельников-граждан сделать было нельзя, так как сложившаяся система политической власти требовала наличия большого числа избирателей.

3.17.2. Однако такая система вполне устраивала олигархов, позволяя им подкупом избираться на управляющие должности в государстве, где уже должности - по принципу откупа - стали источником перекачки государственных средств в личное состояние. Подкуп голосов граждан осуществлялся путем раздачами денег и устройства многодневных зрелишь, которые, чем безумней и кровавей становились, тем больше нравились толпе, гарантируя организатору голоса зрителей на выборах. Содержание же многочисленных граждан, живущих почти в нищете от подачек, но в праздности проводили время в непрерывных развлечениях, устраиваемых олигархами ради поднятия своего рейтинга (наподобие карнавала избирательной компании президента в США) дорого обходилось казне империи, но такая система сохранялось на протяжении столетий, что, очевидно, обеспечивалось только за счет мощного потока ресурсов в Рим со всех окраин империи.

3.18. Продолжая рассказ об особенностях истории Европы, характеризовать Древнюю Грецию и Древний Рим надо не как самостоятельные экономики, а как торгово-снабженческие филиалы Персидской империи в Средиземноморье. Если сущность Древней Греции как снабжающего приложения к Великим Цивилизациям Востока была очевидной (конечно, завоевания Александра Македонского распространили эллинизм как более высокую культуру до Индии, но сама Древняя Греция не была производящим центром), а аналогичную сущность Римской империи несколько «смазывают» ее территориальные захваты, но при обобщенной оценке - понятным становится тот факт, что оба античных государства существовали за счет перекачки золота и серебра, чем были богаты недра Европы, в страны Востока, которые в те времена экономически были намного более развитыми.

3.18.1. Благосостояние Афин основывалось на серебре, добываемых в рудниках вблизи города (подтверждением господства Афин в эмиссии денег является само слово «монета», происходящее от имени Афины Монеты, так как жетоны чеканились во дворе храма этой богини). А закат Западной части Римской империи совпал с истощением золотых рудников в Испании. И перенос Константином столицы империи в Византий, переименованный в Константинополь - фактически на восточную оконечность империи - был обусловлен нехваткой физического металла для чеканки монет, что подтверждает само название - «феодализм» - следующего исторического периода. Если Восточные империи управлялись при помощи денег, то элита Европы жила натуральным налогом с поместья (ср.-в.-лат. Feudum происходило от feh-od - поместье), что было следствием безденежья, наступившего в Европе после падения Западной Римской Империи. Поэтому и государства в средневековой Европе представляли собой матрешки феодов, главной матрёшкой - покрывающей остальные - были владения владения монарха, который не имея денег, вынуждены был оплачивать поддержку крупных командиров-вассалов наделением их земельными наделами, которые те в свою очередь делили на феоды, раздаваемые мелким воинам-вассалам, чтобы те кормились натуральными поборами с живущего там населения.

3.18.2. Для ортодоксальной историографии падение Рима до сих пор является неожиданностью, которую объясняют, то - Великим переселением народов, то - похолоданием (действительно способствовавшему упадку Рима), которое начинается в Европе в 4-ом столетии после римского климатического оптимума, и которые - надо признать, что - оба - стали катализаторами, но не прямыми для падения Рима, а катализатором волны образования государств среди германских СОЮЗОВ племен (народов), которая и «покрошила» всю западную территорию империи на новоявленные варварские королевства. Предшествующее расширение границ самой Римской империи на континенте сжимало ареал германцев, а похолодание усугубило мальтузианский кризис перенаселенности, поэтому среди германских-тевтонских-кельтских СОЮЗОВ начинаются захваты соседей по сценарию возникновения самого Древнего Рима. А так как у империи уже не было сил для охраны тысячекилометровых границ, она начинает оставлять северные территории, но и СОЮЗЫ германцев внутри самой империи становятся государствами, «отгрызая» у империи земли, снабжавшие её сельскохозяйственной продукцией.

3.18.3. Аналогичные процессы происходили и на восточных рубежах империи, так как Рим пытался создать буферную зону с Дакией, возникшей на территории от Карпат до Балканских гор. Дакия включала территорию Венгерской низменности, где был очаг славянских народов, так как дальше были леса, покрывавшие Европу. Здесь же заканчивалась Великая степь, и оказалось, что славяне, сами пришедшие с Востока, обустроили очаг на месте «ворот в Европу» для всех кочевых народов, вторгающихся с Востока. Действительно, регион от Причерноморья до Среднедунайской низменности стал местом, куда доходили изгнанники-вторженцы из Азии, и где происходило их формирование в те сообщества (готы (успеют создать королевство в Дакии-Румынии), затем придут гуны, потом возникнет аварский каганат (с центром как раз на территории Венгрии)), которые уже потом вторгались в пределы - обращу внимание читателя - Западной Римской империи, так как Восточная Римская империя (получившая в историографии наименование - Византийская империя) имела-таки силы для своей защиты.

3.19. Однако нам в плане угасания Западной Римской империи важен тот момент, что хотя Одоакр, возглавивший свержение в 476 году последнего западно-римского императора, и отослал императорские регалии в Константинополь, жители не ощутили исчезновение императорской власти, так как в Римской империи христианство уже получило статус государственной религии, и по мнению Грегоровиуса, именно Одоакр "освободил церковь от давления императора Запада, и папство начало своё восхождение, а Римская Церковь стала крепнуть, заменив собой империю". Ведь простое население Западной Европы было поголовно верующим, и его не интересовало - кто там в Риме император, и вообще - есть ли он там, так как светская власть, имеющая роль в его жизни, была местной, а вот душа западного европейца как раз принадлежала католическому епископу города Рима. И ликвидация института императора в западной части империи позволила епископам Рима надеяться заполучить и светскую власть в Западной Европе (сам то Одоакр отказался от звания императора, признав единственность императора, того который был тогда в Константинополе, а значит и главенство того над собой, еще и тем, что принял лишь титул короля Италии).

3.19.1. То есть, кроме безденежья в Западной Европе складывается ситуация «вакуума власти», когда над западной частью империи вообще исчезает императорская власть, ведь институт западного императора был упразднен, а восточный находился в далеком Константинополе, и здесь единственным верховным властным институтом осталась церковная структура епископа Рима. (Когда ортодоксальные историки говорят, что возвращение структуры власти Римской империи к одному императору не имело значение, мол, дуумвираты были рядовым распределением власти в империи, и население даже не осознало это как крах западной империи (а причем тут население?), но когда восточный император обеспокоился возращением власти, то единственной область, на которую номинально вернулось его влияние, была лишь Италии.) На всей же остальной территории СОЮЗЫ германских племен в ходе междоусобных войн преобразуются в феоды, которые группируются в варварские королевства, короли которых признают власть константинопольского императора чисто формально, но ради престижа и получения поддержки со стороны властителей душ своих подданных, они стараются получить благословение (помазание) от главы римской католической церкви.

3.19.2. Вскоре они понимают, что догматы церкви о данности власти монархов от Бога позволяют им усмирять подданных и варварские короли сами крестят своих подданных, и для организации управления приглашают служителей церкви, так как многие феодалы даже не умели читать и писать. А для жителей Западной Римской империи и раньше единственным признаком принадлежности к империи была только структура католической церкви.

Рим и германцы: становление западно-европейской государственности

О причинах возникновения капиталистической цивилизации

3.20. И, римские папы, чтобы институализировать свою духовную власть как светскую, начинают борьбу против восстановления императорской власти на территории Западной Европы, для чего им был нужен полный разрыв с Восточной частью империи (Византией). На первом этапе европейские феодалы были союзниками римскому папе в его противостоянии с константинопольским-византийским императором, так что в 800-ом году Карл Великий самим папой будет коронован как император, но уже как суверенный император Запада, в смысле - полностью независимый от императора в Константинополе, но уже зависимый от папы как источнике его светской власти. Не менее важной целью римских пап было получение независимости от Христианской Православной церкви, патриарх которой так же находился в Константинополе, и затевая споры о разных подходах к символам веры, римские епископы тем самым готовились к полному выходу из Православия. (В идеологических вопросах не следует доверять Википедии как западному либеральному проекту извращения истории, поэтому в ней результат политики римских пап на выход из-под влияния православного патриарха называется «расколом» или «разделением», хотя это был откровенный сепаратизм лишь одного из многих епископов, тогда как «раскол-раздел» подразумевает некое равенство сторон.)

3.20.1. Добившись независимости от восточного римско-византийского императора и общеимперского православного патриарха, римские папы начинают борьбу уже против складывания европейских королевств в единую империи, и главным оружием церкви становится выдумка о «национальном государстве» под, якобы, божьим заветом - «каждой нации свой монарх!». Как я уже показывал, реальный процесс возникновения государств есть захват каким-то войском чужого населения и, естественно, там не предполагается никакой единой нации на основе кровного родства (а другой основы и не было), этнический состав покоренных завоевателей не интересовал, все - кого захватили - те и подданные. И, не важно, что понятие нации было фантомом, своим авторитетом католической церкви удалось законсервировать сложившееся в Средневековье дробление Европы на множество мелких государственных образований, которые без этой поддержки, определенно, были бы завоеваны и без следа включены в состав более крупных феодов. (Во всех других концах Света существование мелких государств было невозможно, а благодаря влиянию католической церкви эта особенность политической карты Европы не просто возникла, но и сохраняется до сих пор.) Естественно, при такой раздробленности католическая церковь не только становилась арбитром, но она добилась того, чего хотела: - собрать в единую империю эти - пусть суверенные лишь на словах - государства, стало практически невозможным. Единая европейская империя так и не сложилась.

3.21. Я анализирую история периода от краха Западной Римской империи до высокого средневековья достаточно подробно для того, чтобы показать, как война между римскими папами и императорами, пытающимися создать единую европейскую империю, привела к главной особенности Европы, которой стал капитализм, и первым подготовительным этапом к нему был разрыв связи денег с властью. В естественных империях, примером которых служат империи Востока с одной властной иерархией, деньги напрямую связаны с властью, так как там считается, что деньги выданы подданным во временное пользование, и властный иерарх в любой момент имеет право их взыскать на собственные нужды. В соответствии с традицией, что начальник не может быть беднее подчиненного, крупные состояния могут быть только у представителей элиты, и контролировать значимые финансовые потоки может лишь человек, встроенный в вертикаль власти. А в Европе, благодаря борьбе двух вертикалей власти - католической церкви и монархов, пытающихся создать империю - произошло освобождение денег, что выражалось в том, что любой человек, даже не титульной национальности, получил право иметь в личной собственности сумму денег, превышающую состояния не только представителей элиты, а порой и бюджет государств.

3.21.2. По причине отсутствия денег наградой для воинов, участвовавших в захвате (первые феодалы), были земельные наделы с населением (феоды - поместья с правом на получение дохода с жителей), которые их наделял главарь захватчиков, но со сменой главаря-монарха феод могли и отобрать, кроме того, каждый феодал норовил захватить земли соседа, так как расширение территории означало увеличение его потребление за счет увеличения размера поборов с увеличившегося числа подданных. И устранить эту вакханалию можно было только путем выработки правил общежития собственников и закрепления прав владения на уровне юридических законов, которую не создать отдельно для элиты, потому пришлось распространять юридические нормы и на всех жителей. Правовую базу уже разработали древние греки и римляне, который также были озабочены равноправием граждан - и политическим и экономическим, но в средневековом обществе, где почти каждый имел оружие, порядок мог обеспечиваться лишь при условии, что понимание частной собственность должно закрепиться в мировоззрение каждого европейца как сущность неприкосновенная. В результате в Европе сложилось общественное мнение, что даже властные иерархи не имеет право отобрать всё, что им нравится даже у самого бесправного человека. Именно императив священности частной собственности стал основой для освобождения денег от власти.

3.21.3. Никто специально почву для капитализма не подготавливал, но для владельцев денег в странах Восточного Средиземноморья, где деньги были связаны с властью, Западная Европа начинает выглядеть как офшор, куда можно спрятать деньги от глаз властей. Перевод денег в торговые города и, в первую очередь, в Византийскую республику делал деньги восточных купцов их личным достоянием. При этом возвращение денег (золота и серебра) в средневековую Европу происходил вместе с переселением самих владельцев, которых привлекала не только высокая прибыльность торговли, но и свобода распоряжения деньгами в торговых городах Европы. Этими возможностями в наибольшей степени воспользовались люди определенной национальности, семьи которых после изгнания из Иудеи, расселились и по городам Европы, так что филиалы одной семьи образовали некую сетевую структуру.

3.21.4. Большая прибыльность торговли с Востоком вовлекает в нее деньги из Восточного Средиземноморья и Византии, что поднимает благосостояние портовых итальянских городов, ставшими пунктами перевалки. И появление свободных личных состояний открывает еще один супервыгодный способ ростовщичества в виде кредитования феодалов. Ведь в Европе идет война всех со всеми, и деньги крайне нужны феодалам для вооружения своего войско, поэтому они согласны на любой процент, так как рассчитывает в случае захвата чужого феода хорошо поживиться. (Именно в это время появляются известные банкирские семьи - Фуггеры, Вельзеры, Оппенгеймеры и т.п.) Для крупных феодалов источником денег становятся города (мастеров), так как богатейшие купцы могли дать сразу единовременно деньги под откуп от еще не собранных налогов. В противостоянии с крупными светскими феодалами в союз с городам вступают и римские папы, раздавая разные привилегии, а императоры, уже в гонке за поддержкой от денежных союзников, добавляет свои привилегии. В результате возникает большое число вольных городов, которые становится влиятельными политическими игроками, включая столицы государств, где самозанятое население (третье сословие: торговцы, ремесленники), организованное в цеховые объединения получают большое влияние на политику государств (особенно, если оно малое).

3.21.5. Тысячелетний период темных веков был - с одной стороны, технологическим откатом на территории бывшей империи, а с другой стороны, волной образования из союзов германских племен многих варварских королевств, которая так и не привела к образованию единой западноевропейской империи. Франкская империя Запада, Священная римская империя германской нации, империя Габсбургов благодаря противодействию римских пап так и не смогли охватывать большую часть государств Европы. Больше того католическая церковь добьется положения главного политического центра, а главное - она наладит надежные источники получения дохода в виде - (1) особого налога - десятины, который каждый христианин был обязан платить в храмы, и (2) продажи индульгенций, которые и превращаю монастыри в едва ли не самые главные финансовые институты Европы. Но в 15 веке начинает зарождаться капитализм, а свобода предпринимательства несовместима с закостенением всей жизни, который был следствием господства церкви.

3.22. Так как капиталистические отношения присутствует и при высоком феодализме, то тут нужно некоторое пояснение из теории стадиальной смены формаций, так как рабовладение, феодализм и капитализм существуют при одной и той же форме единиц человечества - ГОСУДАРСТВЕ, поэтому мы их считаем не формациями, а разными экономическими укладами. (Процесс смены формации ГОСУДАРСТВА запустился только в результате сегодняшнего экономического кризиса, когда большая часть «национальных государств» уже просто не может поддерживать свою структуру (а дело в том, что эта форма была лишь модой, навязанной Европой остальным странам, которая сегодня своим разрушением и показывает свою искусственность).)

3.22.1. То есть, смене формаций предшествует смена господствующих экономических укладов, которая может происходить и при одной форме единицы человечества, которые уже как негосподствующие могут присутствовать и в других формациях. И, как верно указал Карл Маркс, сам уклад определяется отношениями собственности на средства производства, которые формируются в ходе противостояния элиты и народа. (Это и есть настоящая классовая борьба, Маркс же неправильно определил классы, что и стало роковой ошибкой для марксизма.)

3.22.2. Войны между племенами за землю давали вождю во власть людей «чужой крови», которых оставлять в живых при голодающих согражданах можно было только при условии их нещадной эксплуатации, так как участие одного человека в системе разделения труда давало еще очень малый объем прибавки продукта. Но рабовладение было и при племенном строе, поэтому оно не является определяющим фактором для возникновения государства, как это считал Энгельс в своей работе. Уже нет никакого смысла искать - откуда взялось мнение, что РАБОВЛАДЕНИЕ - это обязательный этап в развитии человечества, но, очевидно, что в советско-российскую историографию они проникло из исторического материализма, а Маркс - и это не секрет - имел крайне европоцентричный взгляд на античную историю Европы как самую значимую и правильную. Сомнения в существовании рабовладения как особого экономического уклада есть и в Википедии в статье Рабство.

3.22.7. Я придерживаюсь концепции о решающей роли в социально-экономической эволюции мальтузианских кризисов (ловушек), так как уменьшение подушевого объема потребления издревле для приматов являлось причиной перемещения на другую территорию (тут надо вспомнить закон, что радиус круга природного комплекса ограничен способностью людей перемещаться из стоянки с-утра-до-ночи с возвратом до захода солнца). Если нет свободных земель, то начинаются войны, чем периодически и занимаются стаи обезьян, а СТАИ-ПЛЕМЕНА приматов рода Homo (людей) нашли выход путём заключения СОЮЗОВ.

3.22.8. И тогда люди, еще не понимая значение ПОВЫШЕНИЯ СТЕПЕНИ РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА, фактически оседлали этот закон Природы, что повышение объема производимого продукта напрямую связано с углублением разделения труда. Но повышение степени разделения труда означает увеличение числа звеньев в технологическом процессе, ведь рационализация ведет к дроблению одной операции на несколько новых, а изобретение - есть добавка операций к уже существующей цепочке, и понятно, что для увеличивающегося числа звеньев в техпроцессе нужны исполнители, которыми могут быть лишь новые люди - в смысле - незанятые в других операциях.

3.22.9. Однако даже сегодня в ортодоксальной науке господствует безумный вывод Мальтуса, что увеличение численности ведет к голоду, который делается из арифметической задачки о делении совокупного продукта на число едоков, когда продукт считается неизменным, а численность быстрорастущей величиной. Это убогое представление о росте численности как причине голода используют все расистские теории, то есть вся современная ортодоксальная наука, что, может, и верно в абстрактной математике, но в реальной жизни - бо́льшая численность является КРИТИЧНЫМ УСЛОВИЕМ для углубления разделения труда. Конечно, эффект возникает, только если этот рост численности происходит вместе с углублением разделения труда как один процесс, то есть, появившиеся новые люди встраиваются в систему РТ как исполнители новых операций. Ведь секрет повышения производительности не только в том, что дробление операций (углубление разделение РТ) делает её проще для исполнителя, который за счет специализации и повышения навыка сокращает время на выполнение, но и в том, что новая операция означает замену труда человека силами Природы. И по той причине, что рост численности это процесс линейный, а эффективность от углубления РТ растет по экспоненте, то в единицах человечества сообществах и происходит рост объема и ассортимента продуктов потребления. (А если бы австралопитеки не стали бы общественными животными, то как и все остальные животные могли остановиться на неком уровне потребления готовых - без переработки - продуктов, даваемых Природой.)

3.22.10. Так люди оседлали системный закон, что численность и объем продукта находятся в положительной взаимозависимости - чем больше численность людей в сообществе, тем большее углубление труда может быть достигнуто, и обратно - больший объем потребляемых продуктов способствует росту численности людей в сообществе, увеличение числа которых ведет к росту системы разделения труда. (Все ортодоксальные экономисты вроде этот закон понимают, но тут же демонстрируют безмерную глупость, называя рост численности причиной кризисов. И даже не понятно, на чьей стороне они выступают, ведь рост численности есть имманентная цель человечества, поэтому это естество подлежит лишь стимулированию, а в отношении критиков надо задаваться вопросом - является ли они сами людьми, или они - выродки человечества?)

3.23. Сама теория про углубление разделения труда есть часть общей теории систем, и ее приложение к эволюции сообществ (социогенезу) позволяет понять - почему и как происходят изменения в социальной структуре сообществ (единиц существования человечества, человейниках). Пока производство продукта обгоняет рост численности - никаких особых социальных изменений не происходит (люди заняты освоением новых продуктов потребления), а вот отставание люди замечают сразу как уменьшение личного объема потребления. Попадание в мальтузианскую ловушку - это тот же самый ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР Дарвина, только у людей он преодолевается не биологической эволюцией форм тел людей, а реорганизация структуры (формы) их сообществ.

3.23.2. Как правило, в прошлой истории основными причинами уменьшения объема потребления были изменения климата, ведь основным производством было производство еды, и если происходило похолодание, так сразу уменьшались урожаи. И если смотреть на сообщества как системы разделения труда, то для выхода из состояния, когда объем подушевого потребления уже приблизился к уровню, недостаточному для жизни человека, система должна вырасти быстро и кратно, так как надо наверстать время, ведь люди голодать начинают не сразу, а уровень потребления снижаться может постепенно многие годы.[/size]

3.23.3. Как я уже показал рост системы происходит при условии заметного роста численности людей, и понятно, что ждать мгновенного роста численности не представлялось возможным и переход в более масштабную систему мог произойти только через слияние-объединение систем, так как происходило соединение и населения единиц человечества. В реальности так и происходил выход из кризиса: конечно, ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ СОЮЗ возникали не по прямым экономическим причинам, но в результате соединения появляются общие надплеменные структуры - СОВЕТ ВОЖДЕЙ и АРМИЯ, и ради поддержания последней начинается взаимодействие ранее автономных экономик ПЛЕМЕН. (Если мы признаем правоту Григорьева и будем возникновение государств рассматривать как возникновение ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ИМПЕРИЙ (не важно больших или малых), то и ИМПЕРИЯ так же есть слияние экономик СОЮЗОВ в один воспроизводственный контур. То есть, переход из формации в следующую происходит как слияние экономик, точнее - вначале - слияние населения, нескольких предшествующих.)

3.23.4. В первых столетиях новой эры волна образований государств в Европе имела несколько причин, но опять же одной из них, вызвавшей остальные, было похолодание. В 14 веке начинается новое похолодание, известное как Малый ледниковый период XIV—XIX веков, очень серьезное, так как поставило вопрос о выживании населения всей северной части Европы. В южной части Европы происходит Возрождение, а в северной начинается движение за свободу предпринимательства, так как для того, что бы сюда начали поступать продукты с других регионов, люди в Северной Европе должны производить товары с намного большей трудоемкостью, чтобы они были привлекательными для производителей продуктов.

3.23.6. Понятно, что идеи о реформе церкви как живой организации, основанной древними апостолами Иисуса Христа, могли зародиться и обсуждаться опять же только среди богословов, и едва ли не впервые открытый призыв к нравственному возрождению Церкви озвучил магистр Пражского университета Ян Гус, и после его сожжения возникает движение гуситов, ставшее предтечей Реформации.

3.24.2. За счет ломки препятствий в сфере производства Европейских государств произошло углубление разделение труда. И похолодание проявилось в разделе Европы на северные страны, принявшие протестантизм, который по своей сути был освобождением от церковного запрета ссудного процента, и южных стран, оставшихся в лоне католицизма, так как для выживания северных европейцев нужно было полное освобождение предпринимательской деятельности. Для того чтобы продукты с других частей света потекли в Северную Европу нужно было наладить производство высокотехнологичных товаров, что предупредило индустриальную специализацию Серверной Европы.

3.24.2. Собственно, Реформация была способом выжить населения Северной Европы,который можно сравнить с тем рывком, каким Мюнхгаузен вытащил себя из болота, но её обеспечил возврат денег (золота и серебра) с Востока, которые начали города Италии, в первую очередь Венецианская республика, которая в начале перекачивала последние деньги из Европы в Византийскую империю, а после крестовых походов поток изменился на противоположный. Когда же произошло открытие Америки, то в Испанию потекло золото и серебро индейцев, а большая часть торговли Испании осуществлялось кораблями купцов Испанских Нидерландов (изобретение ветряной пилорамы позволило строить огромные корабли), которая сама тогда была наследственным уделом короля Испании, так что основную выгоду от открытия Америки получили как раз нидерландские (голландские) купцы. И так как Восточное Средиземноморье после захвата турками Константинополя перестало быть интересным для торговли, то деньги венецианских купцов оказались без места приложения, и единственным местом приложения громадных капиталов оставались Нидерланды. Но маленькая страна при череде войн была не безопасной, поэтому богатые люди предпочитали переезжать в Англию (островное положение и больший размер обеспечивал большую безопасность), с которой Нидерланды находились в личной унии одного короля на две страны. По завершению //ru.wikipedia.org/wiki/Английская_революция#Результаты_революции и сами Нидерланды (Голландия как самая главная часть) теряют статус морской державы, «Революционные преобразования 1642—1653 гг. разрушили общественный строй феодализма и создали условия для свободного развития капитализма, который вывел уже Великобританию (как юнию королевств Англии и Шотландии) в ранг первой индустриальной державы мира.